Александр I, Мария Павловна, Елизавета Алексеевна: Переписка из трех углов (1804–1826). Дневник [Марии Павловны] 1805–1808 годов

Не знаю, любезная Сестрица, известно ли Вам, что моя Гомбургская тетушка[611] получала при жизни своей Сестры, моей Русской Тетушки[612], от нее пенсию, которая ей выплачивается до сих пор Вашей Матушкой. Вы знаете, без сомнения, что моя Гомбургская Тетушка не была слишком обеспечена в средствах и по воле обстоятельств несколько лет назад она потеряла из-за плохого обмена значительную ее <нрзб.> часть. И потому теперь ей бы очень хотелось, чтобы пенсия переcылалась ей в два приема, поскольку этот способ представляется ей наиболее выгодным, но я не могу брать на себя смелость обращаться самолично с этой просьбой к Императрице, поскольку считаю подобную просьбу за столь близкую родственницу неделикатной. И потому я решила обратиться к Вам, любезная Сестрица, поскольку для меня это единственная возможность донести до сведения Вашей Матушки желание Тетушки. Император слишком занят важными предметами, чтобы беспокоить его делами столь второстепенными. Мне показалось, что Ваши отношения с некоторыми представителями дома Гомбургов делают вполне естественным Вашу осведомленность о пожеланиях Тетушки и о состоянии Ее дел, к тому же, ecли Вы находите <нрзб.>, я оставляю Вам полную свободу действовать по Вашему усмотрению, я бы даже обратилась непосредственно к Вашей Матушке, пренебрегая принципами деликатности, причина которой Вам хорошо понятна. Но у Императрицы могут быть свои причины не соглашаться с желанием Тетушки; это поставит Ее в необходимость мне отказать и будет ей, я думаю, столь же неприятно, как и мне. Будем надеяться, что этого не произойдет, но все же мне показалось более уместным прибегнуть в Вашей дружбе, любезная Сестрица. Вы приучили меня на нее рассчитывать, она мне очень дорога, и я молю Вас о ее сохранении. Я должна добавить еще, что половина этой пенсии выплачивается Кабинетом[613]. В том, что касается этой половины, я сама берусь поговорить об этом с Императором, речь здесь, следовательно, может идти лишь о сумме, которую Ваша Матушка дает из своей казны.

Передавайте привет Вашему Мужу и обнимите от меня Ваших Малюток. Николя мне сказал, что Мари меня еще не позабыла, и я сим совершенно польщена. Прощайте, любезная Сестрица, я обнимаю Вас и прошу верить в мою нежную к Вам привязанность.

Элизабет.

АЛЕКСАНДР – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[614]

Нанси[615],

23 июня / 5 июля [1814 года.]

Тысяча благодарностей, любезный Друг, за Ваше письмо от 10/22. Я даю полное свое согласие на брак[616], но не очень понимаю, как это может свершиться до окончания Кампании, поскольку все мои войска уже давно оставили Веймар, а заставлять офицера покинуть войско в тот момент, когда оно преследует противника, есть дело, на которое ни один офицер, которому дорога его честь, пойти не согласится. Поскольку Кампания, как представляется, по милости Божественного провидения не будет слишком долгой, брак может быть заключен сразу же после ее окончания. Дела продолжают идти замечательно, и в настоящее время мы находимся всего лишь в 8-ми армейских переходах от Парижа. –

Прощайте, любезный Друг, весь Ваш сердцем и душой до гроба.

______

Надеюсь, что известие о Принце Бернхарде ложное[617]. Целую тысячу раз Ваших Детей.

АЛЕКСАНДР – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[618]

Брухзаль,

12 июля 1814 года.

Наконец, любезный Друг, у меня появилась надежда увидеть Вас снова, поскольку завтра я отправляюсь отсюда в Петербург, где рассчитываю провести месяц, прежде чем отправиться в Вену[619]. Предупреждаю, что пробуду у Вас не более пары часов. Путешествие совершается incognito, и потому никаких приемов и прочих церемоний. Я бесконечно радуюсь тому, что увижу Вас снова. Весь Ваш сердцем и душой до гроба.

АЛЕКСАНДР – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[620]

Каменный остров,

13 августа [1814 года].

Надеюсь, любезный добрый Друг, что Ваши слова о нашей небольшой сцене при расставании в Веймаре были всего лишь шуткой и что у Вас не остается сомнений, что гнев мой прошел; но в будущем не подвергайтесь ему вновь. Я с трудом успеваю перевести дыхание от обилия дел, которыми завален выше головы[621], но то, что остается непреложным, это любовь моя к Вам, идущая от сердца. Ваш до гроба

–

АЛЕКСАНДР – МАРИИ ПАВЛОВНЕ[622]

Брюссель,

19 сентября / 1 октября [1814 года.]