Александр III. Истоки русскости

Очевидно, нам следует рассказать об этой девушке, первой избраннице его сердца. У неё с детства случилась череда больших душевных потерь. Отца она не могла помнить – лихой гуляка, поэт и дуэлянт Элим Петрович Мещерский умер, когда дочке едва исполнилось полгода. И в далёком Париже Маша Мещерская оказалась совсем одинокой, без близких родных людей.

Но там она и жила до восемнадцати лет, до возвращения в Россию и до привлечения к Высочайшему Двору, где она стала фрейлиной императрицы Марии Александровны.

Тогда она и встретилась с будущим императором. Повзрослев и обретая жизненную уверенность, он тем не менее не мог и не желал примириться с рутиной придворного этикета и тяготился его однообразной повседневной заданностью. Он находил в нём полное торжество фальши и господство условностей и не скрывал своей глубокой нерасположенности ко всему укладу придворной жизни. Но тут и случилась эта светозарная встреча, счастьем осветившая его душу.

Мария была живой, участливой и душевной девушкой, и житейски очень разумной. Будучи всего на год старше Александра, она, прошедшая гораздо более насыщенную школу жизни, обладала гораздо большим жизненным опытом. И именно она с женским тактом и тонкой внимательностью поняла отчуждённость души царевича от пустой придворной суеты. Они стали друзьями. И Александр записал в своём дневнике: «Каждый день то же самое, было бы невыносимо, если бы не М.».

Летом 1865 года они стали часто встречаться, дружба стремительно развивалась в светлую и радостную любовь.

Этого не могли не заметить, и произошло трудное объяснение с матерью-императрицей… Но разве сердцу прикажешь, разве его удержишь? Тем более что Мария Элимовна, девушка самого благостного поведения, по отзыву С. Д. Шереметева была «ослепительно хороша».

Она и стала первой возвышенной и чистой любовью Саши, И он твёрдо решил, что именно она, эта скромная дивная красавица, и только она, станет его женой – Никто иной! И он был готов поступиться любыми придворными обстоятельствами и любыми расчётами родителей!

Но, Господи Боже, кто может наперёд знать свою судьбу?! И тяжёлая болезнь, а затем и скорая смерть брата напрочь перерубили все сердечные мечтания и желания.

На панихиде по брату Николаю Саша не мог сдержать слёз, а вечером записал в своём дневнике: «Плакал, как ребёнок, так сделалось грустно снова, так пусто без моего друга, которого я любил всех более…»

Наследником престола стал Цесаревич. А, стало быть, заложником политических начинаний повелителей России. И после брата ему досталось совсем нежданное «наследство» – его невеста, датская принцесса Дагмара! При цельности характера Александра Александровича и при его нелицемерности – как же ему тут быть-то?!

Перед новым 1866 годом императрица-мать уже очень серьёзно беседовала с ним о принцессе Дагмар, и цесаревич, скрепя сердце, обещал матери поступить так, как его статусу подобает. А коли так, то нужно готовиться к многозначительному датскому визиту. И вот уже состоялся осмотр коллекции драгоценных камней, которую он повезёт в Данию своим подарком…

Ох, ведь эта коллекция начинала составляться ещё при брате Николае… Господи, как горестно, как всё тоскливо! В те дни только любовь освещала его жизнь, и в марте того года он пишет в своём дневнике: «Я её не на шутку люблю и если бы был свободным человеком, но непременно женился бы, и уверен, что она была бы совершенно согласна».

Но Александр теперь наследник престола, Цесаревич… И он не властен распорядиться своей судьбой. В конце марта он записал в своём дневнике: «Теперь настаёт совсем другое время, серьёзное, я должен думать о женитьбе, и, дай Бог, найти мне в моей жене друга и помощника в моей незавидной доле. Прощаюсь с М., которую любил, как никого ещё не любил, и благодарен ей за всё, что она мне сделала хорошего и дурного. Не знаю, наверное, любила ли она меня или нет, но всё-таки она со мной была милее, чем с кем-либо. Сколько разговоров было между нами, которые так и останутся между нами. Сколько раз я хотел отстать от этой любви, и иногда удавалось на несколько времени, но потом опять сойдёмся и снова в тех же отношениях».

А в те грустные переживательные дни в иностранных газетах появилась статейка о, якобы, очень вольных отношениях наследника российского престола с какой-то женщиной.

Её перепечатала датская газета. Произошла тяжёлая беседа с отцом, в которой сын неожиданно для императора заявил об отказе от престола. Встреча приобрела предельно жёсткий характер, и, сокрушённый суровой логикой государственных целесообразностей, наследник подчинился императорской воле и сказал, что готов всё уладить и просить руки принцессы Дагмар. Одновременно Александр Александрович попытался защитить свою возлюбленную, взяв всю вину за возникшие между ними отношения лишь на самого себя!