Читаем Александр III. Истоки русскости полностью

Конечно, и вольные речи генерала в России, и особенно его выступления в Париже были невероятным (неслыханным!) превышением своих прав и полномочий. Его парижскую речь правительству пришлось срочно дезавуировать, а его самого вызвать домой через Голландию и Швецию, минуя немецкие земли. Его действия в Париже очень помешали официальной русской политике, и такие резкости необходимо было как-то сгладить. Высшее российское общество замерло в ожидании: какими будут действия императора относительно самовольника Скобелева?! И вот 7 марта 1882 года для него была назначена царская аудиенция. К сожалению, информация о ней была и остается очень ограниченной, её свидетелем был лишь только один из дежурных флигель-адъютантов. А придворные слухи оказались противоречивы и, может быть, не вполне надежными. Будто бы генерал вошел в царский кабинет со словами: «Несу повинную голову, русское сердце заговорило!» И встреча с царем, не в пример первой, продолжалась очень долго, они беседовали целых два часа. Кто бы знал о чём? Никто этого не знает… Но хорошо известно, что накануне этой встречи открылись интересные и отнюдь не простые международные перспективы. Князь Болгарии Александр Баттенберг обратился к Александру III с просьбой отпустить Скобелева в Болгарию, чтобы в этом юном государстве он стал военным министром. Император вежливо отказал правителю нового балканского государства, сказав, что Скобелев очень нужен России.

Чего больше было в этом отказе? Искреннего признания ценности прославленного генерала или же глубоких опасений о том, что, став военным министром, Скобелев втянет Болгарию и её соседей во всебалканскую войну с Турцией, в которую так или иначе придется вступить и России? Такие царские опасения были более чем вероятны. Скобелев, с его жаждой военной славы и с безумной отвагой, оказавшись в Болгарии, мог создавать немало серьёзных политических проблем. Да легко мог бы и возмечтать о болгарской короне, вот тогда уж балканская ситуация обрела бы самый угрожающий характер!

Но это – предположение. А беседа царя с генералом шла долгих два часа и, очевидно, была весьма содержательной. Можно полагать, что её участники как обсудили ряд важных вопросов, так и многое прояснили друг для друга, ибо Скобелев возвратился с аудиенции весьма оживленным и совершенно довольным долгой встречей. А отзывы влиятельных современников о той встрече кратки и противоречивы. Так министру Гирсу Скобелев будто бы сказал, что царь устроил ему «порядочную головомойку». А наблюдательный А. Витмер считал, что разговор был не только взаимно интересным, но примечателен и тем, что «талантливый честолюбец сумел увлечь миролюбивого государя своими взглядами на политику».

Так или иначе, но, должно быть, два эти человека обрели понимание друг друга, потому что в апреле того же года Скобелев снова имел аудиенцию у императора, и она вновь была долгой и благожелательной. Сестра генерала княгиня Белосельская-Белозерская писала брату: «Его Величество говорит о тебе с большим уважением… Император сказал более чем ясно, что рад всегда тебя видеть, когда ты этого захочешь…»

Казалось, что всё устраивается наилучшим образом, и можно верить в устойчивость добрых отношений. Но безвременная смерть Скобелева остановила развитие взаимопонимания и сотрудничества. И можно верить в полную искренность императора, в подлинность душевного сожаления, прозвучавшего в его письме родственникам, окрашенного истинной горестью: «Страшно поражен и огорчен внезапной смертью вашего брата. А потеря для русской армии трудно заменимая и, конечно, всем военным сильно оплакиваемая. Грустно, очень грустно терять столь полезных своему делу деятелей».

Мы полагаем, что эти слова были исполнены искренним глубоким сожалением и сочувствием. Да и могло ли быть иначе после долгих содержательных встреч императора с прославленным военачальником? Ведь у них были совершенно одинаковые политические ориентиры, оба в равной мере усматривали германскую опасность и оба не терпели германской агрессивности. «Проклятые пруссаки» были безусловными врагами как в глазах генерала, так и в глазах его самого талантливого полковника. Этих людей могла разобщать только степень остроты в отношении к международным проблемам. Царь занимал выжидательную позицию, всемерно укрепляя армию и флот, уверенный в успешности оборонительной войны, а Скобелев готов был вступить в бой с немцами хоть сейчас и даже начать его первым.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное