Александр III. Заложник судьбы

Свитский генерал В. Ф. Джунковский пытался конфиденциально рассказать Николаю II, что приближенный ко двору «святой старец» Распутин – авантюрист и проходимец, подрывающий престиж императора. Кончилось тем, что Джунковский был отправлен в действующую армию, где его и застала Февральская революция. На совещании Государственного Совета председатель сурово сказал: «Мы во власти темных сил. Отечество в опасности!» – и не выдержал дальше, заплакал. Императору доложили, но он только вздохнул: «Пусть лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы…»

Алису ненавидела вся Россия, считая ее полоумной. Ее высмеивали в ярмарочных балаганах, в листовках и даже в некоторых газетах. С Николаем II не спешили родниться дворы европейских держав, хоть в 1917 году его старшей дочери было 22 года, а следующей за ней – 20 лет. Сюда, очевидно, вплеталась и боязнь гемофилии.

А император близок был к сумасшествию: позорная война с Японией ради амбиций царя и с подачи Вильгельма II, погубившая тысячи русских жизней и весь Балтийский флот! Ловко тогда Вильгельм подтолкнул Николая в Манчжурию и Корею! После душевных советов ему на Ревельском рейде, на яхте Вильгельма взвился сигнал по международному своду: «Адмирал Атлантического океана приветствует адмирала Тихого океана!» Как же тут было не оправдать веру Вильгельма! Влезли в Корею. Влезли в Манчжурию. И получили войну. Зато дядюшка Вилли, ослабив Россию, усилил Германию.

Война с Японией, революция 1905 года, убийство губернатора Москвы великого князя Сергея Александровича, постоянные покушения на членов правительства, мировая война, хоть Ники и Аликс так полюбили дядюшку Вилли, что между Германией и Россией в июле 1905 года был составлен Бъёрский договор, направленный против Англии. Договор был полностью подготовлен Николаем II тайно от своих советников, став неприятной неожиданностью для министров Витте и Ламсдорфа.

Незадолго до Бьёрка, двоюродные братья – Николай II и наследный принц Великобритании Георг клялись в вечной дружбе: «Да, мой самый дорогой Ники, я надеюсь, что мы всегда будем продолжать нашу с тобой дружбу. Ты знаешь, я неизменен, и я всегда тебя так любил… В мыслях я постоянно с тобой. Благослови тебя Бог, мой дорогой старина Ники, и помни, что ты всегда можешь рассчитывать на меня как на своего друга. Навеки твой преданный друг Джорджи».

В силу Бьёрский договор не вступил, но недавний друг Джорджи основательно охладел к старому другу Ники.

Россия стояла на краю гибели, но… полная беспечность председателя Совета Министров Горемыкина, назначенного по указке Распутина. «На замечание мое, что нельзя одновременно вести войну и вычеркивать из казны четвертую часть доходного бюджета, Горемыкин заметил невозмутимо: “Ну что за беда, что у нас выбыло из кассы 800 миллионов дохода. Мы напечатаем лишних 800 миллионов бумажек, – как будто не ясно всем и каждому, что мы должны вести войну на бумажки, что даже и недурно, так как их охотно берет народ”» (В. Н. Коковцов).

Императрица была озабочена участью немецких военнопленных. 5 января 1916 года написала мужу в ставку: «Макс говорит, что у них не хватает продовольствия для вполне достаточного питания пленных, так как подвоз провианта к ним отрезан отовсюду (теперь из Турции, я думаю, подвозят, это для них большая поддержка). А мы можем лучше питать и давать больше жиров, в которых они нуждаются – в Сибири поезда ходят правильно, – и помещение нужно потеплее и почище».

Император ответил через три дня: «…генералу Беляеву я скажу о немецких военнопленных, дне рождения Вильгельма и т. д. Я намерен послать Георгию шифрованную телеграмму относительно того, на что обратить особое внимание при посещении военнопленных, кроме других подробностей, которые я хочу поручить ему расследовать!»

Следующее письмо императрицы датировано 14-м января: «Сегодня день рождения Вильгельма». Того самого Вильгельма, который травил русских солдатиков газом, до смерти, отнюдь не желая кормить их в плену.

«Вся зелень в крепости и в ближайшем районе по пути этого зелёного плотного тумана была уничтожена, листья на деревьях в момент пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и безжизненно легла на землю.

На Соснеской позиции и в тылу было ужасно, около половины бойцов были сразу отравлены насмерть, полуотравленные брели назад и, томимые жаждой, нагибались к источникам воды, но тут на низких местах, газы задерживались, и вторичное отравление вело к смерти.

После газовой атаки из шести полков и ополчения, оборонявших крепость, выжило около 160–200 человек. Немецкая армия двинулась прямо за волной, чтобы добить оставшихся» (Владимир Буняковский, начальник штаба 57-й дивизии. Крепость Осовец, 24 июля, 1915).

Кроме писем, любимому Ники шли от жены подарки, благословлённые Распутиным: вино «со Своим именем», «корочка от Него», ландыш…

Распутина всё же убил Феликс Юсупов, женатый на дочери Сандро и Ксении. Но было поздно. Надвигалась революция.