Александр III. Заложник судьбы

– Нет, – твердо ответил. – Будь покойна. Я совершенно покоен.

Иоанн Кронштадтский стоял у его изголовья и держал его голову. В 14 часов 15 минут Александр скончался. Было ему 49 лет.

Николай только тут осознал, что предстоит ему взять на плечи!

«– Сандро, что я буду делать! – патетически восклицал он. – Что будет теперь с Россиeй? Я еще не подготовлен быть царем! Я не могу управлять империей. Я даже не знаю, как разговаривать с министрами. Помоги мне, Сандро!

Помочь ему? Мне, который в вопросах государственного управления знал еще меньше, чем он! Я мог дать ему совет в области дел военного флота, но в остальном… Я старался успокоить его и перечислял имена людей, на которых он мог положиться, хотя и сознавал в глубине души, что его отчаяние имело полное основание, и что все мы стояли пред неизбежной катастрофой» (А. М. Романов).

21 октября Алиса Гессенская приняла православие, став Александрой Федоровной.

Послесловие

Смерть императора сразу породила слух, что его лечили неправильно! Тотчас отыскали главного виновника врачебной ошибки – профессора Захарьина. Газеты писали, что началась «настоящая вакханалия ложных слухов и вымыслов», обвиняющих Захарьина в неправильной тактике лечения. Самое время было кусать гениального доктора, – как кусали и Менделеева, пока Витте не взял его под свое покровительство. Григорий Антонович вынужден был публично оправдывать избранную врачебную тактику: «Лечение направлялось главным образом против уремических припадков и против слабой деятельности сердца; позднее, когда с развитием отеков уремические явления стали стихать (появился небольшой аппетит и сон стал несколько лучше), лечение направлялось исключительно на регулирование и укрепление сердца. Все средства давались, само собою, наиболее действенные, но действовали слабо и ненадолго. Распространяемые слухи, что государю во время последней болезни была пущена кровь, а в январскую инфлюэнцу ставились мушки, усилившие раздражение почек и тем способствовавшие развитию нефрита, ложны: ни кровопускания, ни вообще какого-либо кровоизвлечения не делалось. Наоборот, в последнюю болезнь одно время давалось железо, но мушек не ставилось, как в январскую, так и в последнюю болезнь».

Объяснения Захарьина только подлили масла в огонь, его оппоненты делали всё, чтобы сжить гениального терапевта со свету. И сжили; через три года Григорий Антонович умер в возрасте 68 лет.

* * *

27 октября гроб с телом покойного императора на руках перенесли на крейсер «Память Меркурия». В траурной эскадре шли броненосец «Двенадцать Апостолов» и пароход Добровольческого флота «Орел». Георгий простился с отцом, – в Петербург ему ехать было нельзя.

С Александром сначала простилась Москва. Затем – Петербург. Сильная женщина Мария Федоровна, всё время державшая себя в руках, все-таки сорвалась, и с ней случился припадок.

– Довольно! Довольно! – закричала во время заупокойной службы.

Только она и жалела всем сердцем своим государя – Сашу… И, вероятно, вся жизнь прошла перед ней в тот момент.

Не прошло и недели, как гроб с императором был помещен в усыпальницу, а ошалевший народ уже наблюдал свадьбу Ники и Аликс. Всеми силами родственники отговаривали Николая от этой свадьбы. Ведь даже Александр II, не чаявший поскорей узаконить свои отношения с Долгорукой, выдержал 40 дней и венчался тайно, поскольку православие не допускает повторного брака раньше годичного траура. Министр императорского двора Воронцов-Дашков пытался объяснить молодому царю необходимость отложить свадьбу, но «Николай II закинулся, остался недоволен».

Ники вдруг напрочь забыл, что он не в Германии и не в Англии, что Россия – страна православная, и народ никогда не простит, что празднуют свадьбу под погребальный звон. Но слушал он Аликс, которая хоть и крестилась, осталась чужой всему русскому. Ей абсолютно не улыбалось ходить целый год в царских невестах, имея всего 50 тысяч рублей содержания, да и жених мог устать, катая ее в коляске. Во время страшного горя, она примеряла наряды.

Торжественный день Николай описал в дневнике: «После общего кофе пошли одеваться. Народу на улицах было пропасть – едва могли проехать! По приезде в Аничков, мама ждала с хлебом-солью. Сидели весь вечер и отвечали на телеграммы. Завалились спать рано, так как у Аликс сильно разболелась голова».

А Аликс писала сестре Виктории: «Ты можешь вообразить себе наши чувства. Один день в глубоком трауре, оплакиваем горячо любимого человека, а на следующий день в пышных одеждах встаем под венец. Невозможно представить себе больший контраст, и все эти обстоятельства сблизили нас еще больше».

Вполне оправдала отзыв гофмаршала.

«Самая нарочитая драматизация не могла бы изобрести более подходящего астролога для исторической трагедии последнего русского царя» (А. М. Романов).

В народе заговорили, что Гессенская въехала в Петербург «на гробах» и принесет беду.