Александр Иванович ГУЧКОВЪ и Великая русская революция

Но, увы, совещание ни к каким решениям не пришло, Штюрмер никакого заключения не сделал, и вопрос остался открытым. И до самого переворота вопрос о перегрузке Петрограда больше и не поднимался»438.

Как видим, география революции фактически сводилась к столице, которая сама за годы войны претерпела значительную социальную трансформацию, превратившись, по сути, в феврале 1917 года из блестящей столицы в другой город, с целым рядом созданных проблем. Правительство, видя эту непростую ситуацию, тем не менее фактически взяло курс на непринятие каких-либо решений вовсе.

Глава 3. Система государственного управления, силовой блок и правительство накануне Февраля 1917 года

Какой все же была система управления государства и его силового блока накануне Февраля? Насколько эта система могла обеспечить сохранность государства и защиту верховной власти?

Если рассматривать структуру управления государством в военное время, то следует отметить явную рассредоточенность органов управления. Так, правительство находилось в Петрограде и отвечало за все, что не касалось военных действий. Ставка находилась в Могилеве, за сотни километров от столицы, в ее ведении находилось все, что связано непосредственно с военными действиями.

Еще один важнейший центр принятия решений находился в Царском Селе — местопребывании Государя и Государыни. Между этими тремя центрами довольно серьезные расстояния, при слабых коммуникациях это создавало определенные трудности. Собственно говоря, этим обстоятельством и воспользовались впоследствии организаторы революции, план которых состоял в том, чтобы перехватить Императора в дороге, в поезде, когда он будет находиться в отрыве от центров принятия решений, и добиться его отречения.

Касаясь деятельности правительства, мы не будем в данной работе рассматривать вопрос о «министерской чехарде», об этом есть немало специальных исследований. Здесь мы остановимся лишь на одном — готово ли было царское правительство отразить и подавить возможную революцию?

Обратимся опять к воспоминаниям генерала А. Спиридовича, как человека, обладавшего очень большой информацией, и поэтому его суждения крайне важны. В первую очередь, разумеется, важна его оценка силового блока, насколько он был готов защищать существующий политический строй. Вот как А. Спиридович оценивал правительство и важнейшее ведомство — Министерство внутренних дел: «…Правительство было не на высоте своего положения. Совет министров в целом не имел значения ни у Государя, ни в глазах общества. Об его председателе серьезно не говорили.

Министерство внутренних дел…, на обязанности которого лежало… все знать, все понимать и своевременно информировать кого следует в интересах пользы государственной, было несостоятельным в полном смысле…

Министр (А. Д. Протопопов) был психически не совсем здоров. Товарища министра внутренних дел, заведовавшего полицией, совсем не было. Директор департамента полиции не соответствовал занимаемой должности. Местное охранное отделение находилось в руках человека, не обладавшего достаточным авторитетом… Градоначальник являлся новым для столицы человеком»439.

Не менее нелицеприятную оценку выдает генерал и военному министерству: «Второе министерство — министерство военное…, оставляло желать лучшего. Военным министром был кабинетный генерал. Начальник округа — «старый солдат» и только.

Действительный начальник гарнизона… оказался в отпуске…

Высшие представители… не знали, а если знали, то не понимали действительного положения вещей. Неосведомленность же и непонимание со стороны их общей обстановки, самоуспокоение, что все идет благополучно, и грандиозная самонадеянность…

В результате Государь не имел верного освещения современных общественных течений и происходящих в стране событий…»440

Как уже отмечалось в первой части книги, А. И. Гучков, еще будучи депутатом Государственной Думы, организовал комиссию по государственной обороне и активно завязывал отношения с военными.

«Вскоре председатель комиссии государственной обороны организовал в Петербурге на Сергеевской улице свой частный генеральный штаб из доброго десятка молодых и честолюбивых генералов и соответствующего числа полковников и капитанов Генерального штаба. Этот частный штаб пользовался всеми секретными сведениями, коими только располагал императорский генеральный штаб, и через этот частный штаб господина Гучкова установилась живая и непосредственная связь оппозиционной Государственной Думы с корпусом офицеров Императорской Армии…»441