Александр Иванович ГУЧКОВЪ и Великая русская революция

Генерал В. Гурко, вспоминая то же время, указывал имена участников и их последующее влияние: «Работа кружка продолжалась более двух лет — все время, пока председателем комиссии был Гучков. Я сделал все от меня зависящее, чтобы привлечь к этой работе лиц, хорошо известных мне не столько лично, сколько благодаря широте их взглядов на военные вопросы. Достаточно сказать, что среди них был будущий начальник штаба Ставки Верховного главнокомандующего генерал Алексеев. Во время войны большинство из тех десяти — двенадцати человек, которые принимали участие в работе кружка, заняло важные посты в военной иерархии»442.

Сам же А. И. Гучков в августе 1917 года так вспоминал об этом: «…Работа наша в 3-й Думе поддерживалась, между прочим, некоторым кружком, который мы составили сами и в который входило несколько членов Государственной Думы, работавших в комиссии обороны, и несколько молодых генералов и офицеров Генерального штаба, с генералом Гурко во главе… В этот кружок мы иногда приглашали генерала Поливанова… Поливанов, как и все мы, относился отрицательно к деятельности военного министра Сухомлинова…»443

Уже в годы войны в ближайшем окружении Николая II оказались люди очень близкие к А. И. Гучкову. Несмотря на все предостережения, опасения да и подозрения в адрес самого Александр Ивановича, процесс внедрения «своих» людей активно продолжался. Так, военным министром после увольнения Сухомлинова был назначен генерал А. А. Поливанов.

Николай II назначил Поливанова военным министром по предложению великого князя Николая Николаевича, при этом император высказал, почему был недоволен Поливановым раньше — из-за А. Гучкова444.

Близкие отношения А. Поливанова с А. Гучковыми не были ни для кого секретом, о чем писал и П. Милюков: «Генерал Поливанов, сблизившийся во время III Государственной думы с Гучковым и вообще с думскими кругами…»445 Да и сам А. А. Поливанов позже в своих воспоминаниях отмечал: «…Его величество изволил ответить, что ему действительно не нравилась моя близость с Гучковым, о которой тогда говорили, приписывая мне подчинения взглядам Гучкова…»446

Против назначения Поливанова активно выступала Александра Федоровна, всячески предупреждала Николая II, делая особый упор именно на связь генерала с А. Гучковым. В ответном письме Николаю II императрица написала: «…Извини меня, но я не одобряю твоего выбора военного министра — ты помнишь, как ты сам был против него…»; «Дай Бог, чтобы я ошибалась и чтобы твой выбор оказался удачным, но я все же каркаю как ворона. Мог ли этот человек так измениться? Разошелся ли он с Гучковым?»447

Немного позже императрица уже более категорично указывала на связь Гучкова и Поливанова в своих письмах к Николаю II: «…Ты знаешь, что Гучков все еще друг Поливанова — это было причиной, почему Поливанов и Сухомлинов разошлись» (25 июня 1915 года)448. И далее: «…Гучков поддерживает Поливанова…» (24 августа 1915 года)449; «…Кое-что про Поливанова, который продолжает быть другом Гучкова…» (8 октября 1915 года)450. И уже в 1916 году продолжала: «…Ох, как мне хочется, чтобы ты избавился от Поливанова, который мало отличается от Гучкова…» (9 января 1916 года)451.

Александра Федоровна в своих письмах всячески пыталась уведомить Николая и о связях Гучкова с генералом Алексеевым, по сути самой ключевой фигурой в армии того времени: «…Пожалуйста, душка, не позволяй славному Алексееву вступать в союз с Гучковым, как то было при старой Ставке. Родзянко и Гучков действуют сейчас заодно, и они хотят обойти Алексеева, утверждая, будто никто не умеет работать, кроме них…» (20 сентября 1916 года)452; «…Оказывается, Поливанов и Гучков снова работают рука об руку. Я прочла копии с двух писем Гучкова к Алексееву и велела буквально скопировать одно из них для тебя, чтобы мог убедиться, какая скотина…453 Эта скотина подрывает в глазах А. все правительство — это настоящая низость… надо изолировать Алексеева от Гучкова» (21 сентября 1916 года)454.

Все-таки обладая какой-то информацией и руководствуясь в том числе женской интуицией, Александра Федоровна довольно верно предсказывала «противоугодные» действия целого ряда лиц: «…Но вот эти скоты Родзянко, Гучков, Поливанов и К являются душой чего-то гораздо большего, чем можно предположить (я это чувствую), и их цель — вырвать власть из рук министров…» (21 сентября 1916 года)455

Оценки же ее были довольно жесткие, практически исключающие разное толкование: «…Поскорее отделаться от Поливанова — он просто революционер под крылышком Гучкова… — не медли, решись, дело слишком важное, а сменяя его, ты сразу подрезаешь крылья этой революционной партии…» (12 марта 1916 года)456

Выводы же императрицы вообще звучали как приговор: «…Гучкову — место на высоком дереве…» (8 ноября 1916 года)457; «…Спокойно и с чистой совестью перед всей Россией я бы сослала Львова в Сибирь… Милюкова, Гучкова, Поливанова — тоже в Сибирь…» (14 декабря 1916 года)458