Александр Лукашенко. Контуры белорусской модели.

Конец августа 1991 г. был в Белоруссии временем политиче­ского хаоса и безвластия. 19-21 августа руководство ЦК КПБ не принимало никаких резолюций - ни за, ни против ГКЧП, что позволило радикалам из оппозиции развязать в Минске анти­коммунистическую истерию. Когда А. Малофеев попытался выступить с какими-то объяснениями в Верховном Совете, ему не дали говорить и стащили с трибуны. Секретарю ЦК КПБ Валерию Тихине, депутату Верховного Совета, даже не дали войти в здание. Собравшаяся здесь толпа довела его своими издевательствами до сердечного приступа, и подоспевшие дру­жинники отвезли его в больницу. Хотя большая часть депутатов Верховного Совета были членами КПСС, они дружно проголо­совали за приостановление деятельности партии на территории республики; Совет министров Белоруссии, возглавляемый В. Кебичем, принял решение о своем коллективном «выходе из рядов КПСС». Белорусская компартия, которая на протяжении многих десятилетий являлась несущей конструкцией государ­ственной власти, распалась за несколько дней, а новой несущей конструкции власти не возникло.

На протяжении нескольких недель (в конце августа - сентяб­ре 1991 г.) Верховный Совет БССР принял множество новых законов и деклараций принципиального характера, хотя далеко не все из них можно было воплотить в реальность. Так, 25 авгу­ста он принял постановление «Об обеспечении политической и экономической самостоятельности Белорусской ССР», в соо­тветствии с которым в ее собственность переходили «предприя­тия и организации союзного и союзно-республиканского подчи­нения, размещенные на ее территории, за исключением тех, руководство которыми в соответствии с законодательством рес­публики оставалось за соответствующими органами СССР». Однако каким образом можно было реализовать это постановле­ние, если в Москве прекратил работу Совет министров СССР, а в Белоруссии не было отраслевых промышленных мини­стерств? На многих крупных предприятиях республики рабочие в сентябре 1991 г. перестали получать заработную плату.

19 сентября 1991 г. Верховный Совет принял решение Белорусскую Советскую Социалистическую Республику назы­вать впредь «Республика Беларусь», а в сокращенных и состав­ных названиях - «Беларусь». В этот же день он принял законы «О Государственном флаге Республики Беларусь» и «О Государственном гербе Республики Беларусь». Эти законы были подготовлены в срочном порядке оппозиционной фракци­ей, ядро которой составляли активисты Белорусского Народного Фронта. События, происходящие в Белоруссии, России и на всем постсоветском пространстве, они воспринимали как празд­ник и готовились взять в свои руки власть, которая уже никому не принадлежала, - она «лежала на улице». Да, конечно, БНФ имел слишком мало сил, чтобы управлять всей республикой, но навязывать свою волю Верховному Совету он мог.

Вопрос о символах Беларуси как суверенного государства стал в 1990-1995 гг. предметом весьма острой политической борьбы, и поэтому следует остановиться на нем более поробно. Новым государственным флагом Республики стало прямоуголь­ное полотнище с тремя горизонтальными полосами одинаковой ширины: сверху и снизу - белого цвета, посередине - красного. Государственным гербом Беларуси должен был стать древний знак «Погоня», заимствованный из геральдики Великого княже­ства Литовского. Согласно преданию, под бело-красно-белым флагом белорусские воины сражались 15 июля 1410 г. в составе большой по тем временам 40-тысячной польско-белорусско- литовско-татарской армии близ деревни Грюнвальд с армией германского Тевтонского ордена. (Белорусские земли входили тогда в состав Великого Княжества Литовского; летописцы чаше всего их называли «русскими».) Эта битва, возвысившая князя Витовта и Литовское княжество, положила конец продвижению Тевтонского и других рыцарских орденов на Восток. Согласно хроникам и летописям, Грюнвальдская битва началась с успеш­ных атак тяжеловооруженных германских рыцарей против поль­ских и литовских конников. В одной из хроник говорилось: «В этом сражении одни лишь русские из Смоленской земли, построенные тремя отдельными полками, стойко бились с вра­гами и не приняли участия в бегстве. Тем заслужили они бес­смертную славу. И если один из полков был жестоко изрублен, и даже склонилось до земли его знамя, то два других полка, отваж­но сражаясь, одерживали верх над всеми мужами и рыцарями, с какими сходились врукопашную, пока не соединились с отря­дами поляков». В сознании же и идеологии радикальных нацио­налистов Смоленские земли - это часть древних белорусских земель. С легендами о Грюнвальдской битве связан и древний знак «Погоня», на котором изображен всадник с копьем. Считалось, что это изображение белорусского рыцаря.