Александр Лукашенко: политический портрет

Теория заговора доводит подозрительность до уровня мировоззрен­ческого кредо. Она исключает возможность реалистической оценки социальных, исторических или политических факторов. В результате картина мира приобретает фантасмагорический, прямо-таки сюрреалистический характер, действительность превращается в некий шабаш «врагов», «пре­дателей», «заговорщиков». Ю. Дракохруст, оценивая слова и действия Лукашенко, представил такую картину: «Весь мир рисуется как тайный заговор, за каждым действием стоят враги, все связаны обетом ненависти, измена гнездится и в ближайшем окружении, все ненадежны. Разве возможкы компромиссы с людьми, которые, как роботы, запрограммированы на твое уничтожение? Одна надежда любящий тебя простой народ, но он так далеко, а вокруг, куда ни кинь, сплошная вражья сила. И вся эта многоголовая гидра признает и боится одного - грубой, безжалостной силы. Значит, нужно ее применять, и только ее, и чем больше, тем лучше», Понятно, что в интерпретации Лукашенко заговоры в первую очередь плетет Запад в союзе со внутренней оппозицией. И они разоблачаются с завидной регулярностью. В сентябре 1994 года президент обнаружил заговор среди журналистов. Но, оказывается, заговорщики проникли и в номенклатурную среду. Осенью 1995 года он жаловался телезрителям: «В течение этого года в третий раз предпринимаются попытки тихо, спокойно свергнуть законно избранного президента. Первая попытка была в октябре-ноябре прошлого года. Весной этого года была вторая, начинается третья. И все выжидают момент, все боятся только того, что президента еще простой народ в какой-то степени, может быть, поддерживает и верит ему... Сегодня какая-то контра окопалась в этом крыле правом Верховного Совета в Доме правительства... Я получил предупреждение от своих друзей, ... что я не должен ехать в Нью-Йорк, ... потому что тут ожидалось оппозиционное наступление на президента. Аж до объявления импичмен­та во время моего отсутствия».

После отставки министра внутренних дел Ю. Захаренко президент на встрече с руководством министерства обвинил его и судей Конституционного суда в тайных встречах и обсуждении коварных планов против главы государства. Также он обнаружил «в Верховном Совете какое-то заговорщицкое ядро из бывших генералов». В первый день сессии Верховного Совета 13-го созыва Лукашенко обвинил высших должностных лиц в стране (председателя Конституционного суда В. Тихиню, бывше­го спикера парламента М. Гриба, бывшего министра внутренних дол Ю. Захаренко, бывшего руководителя Нацбанка С. Богданкевича) в заго­воре против государства и президента. И таких примеров множество. Как большой любитель спорта, Лукашенко раскрывает заговоры и в международных спортивных организациях. Когда на соревновании по спортивной ходьбе за нарушения правил был снят с дистанции белорусский спортсмен, президент заявил: «Меня до сих пор трясет... Тем более, что это сделал российский судья. Я скажу, что это предмет особого разго­вора, в том числе и с руководством России». В 1998 году Лукашенко не­ожиданно поехал на зимние Олимпийские игры в японском городе Нагано и самозабвенно болел за белорусских спортсменов. Его до глубины души возмутило, что соревнования по биатлону были остановлены из-за плохой погоды: «Международная мафия перечеркнула гонку, как только увидела, что побеждают белорусы. Они нам твердят о демократии, у них и не пахнет этим. Империи делят медали, а у нас нет великой страны за спиной». Не понравилось президенту и судейство в соревнованиях по фристайлу: «Здесь нет никакой честности и порядочности. Наш парень должен был занять как минимум второе место». Когда представительница Беларуси на конкурсе Евровидения А. Агурбаш не попала даже в финал, Лукашенко увидел в этом происки недоброжелателей к белорусскому государству.

В 2003 году от тяжелых травм, полученных в автомобильной ава­рии, умер в московской клинике руководитель легендарного ансамбля «Песняры» В. Мулявин. Однако бдительный президент заподозрил в этом трагическом событии что-то неладное: «Мы уже его собирались оттуда забирать. Скажу откровенно, что я на следующий день поручил положить мне на стол все материалы... Почему человек умер от сердечного присту­па? Почему у него воспаление легких вдруг случилось там? Я хочу знать все. Наверное, и нашему обществу тоже нужно это знать. Я никого здесь не обвиняю, поверьте. Но я хочу иметь все материалы в Беларуси для того, чтобы оценить, что происходило в последние дни».