Александр Лукашенко: политический портрет

Действительно, хотя Лукашенко пытался писать стихи уже в зрелом возрасте, он в полной мере не понимает самоценность культуры и искусства, существования особого художественного мира. Как и в советские времена, он воспринимается им утилитарно, лишь как отрасль народного хозяйства. В этом смысле знаменательно, что государственные газеты Бе­ларуси в качестве заглавия к опубликованному выступлению Лукашенко на совещании с работниками культуры и искусства в феврале 2001 года взяли его цитату: «Национальную культуру мы рассматриваем как важ­нейший стратегический ресурс государства». То есть культура понимает­ся не как уникальный феномен развития социума, а всего лишь как ресурс государства, наравне с военным, финансовым и иными ресурсами.

В октябре 2007 года на пресс-конференции для российских журна­листов в пресс-центре Национальной библиотеки Лукашенко был задан вопрос о развитии культуры, духовности в Беларуси и их влиянии на все сферы жизни страны. Отвечая, он стал подробно, вплоть до технических деталей рассказывать о строительстве и реконструкции объектов культу­ры: «Когда стал президентом, я впервые материально пощупал, что же та­кое культура. Этой библиотеки не было. Это же с советских времен был проект, но боялись его реализовать. Вы посмотрите на этот «алмаз». Там же 120 тысяч тонн бетона в земле. На этом фундаменте держится вся эта махина... Я стоял на берегу, а бульдозер первую траншею копал здесь, вот под этим зданием...». То есть, отвечая на вопрос о духовности, он стал говорить о том, что ему ближе и понятнее, - о бетоне и бульдозере. Правда, чуть позже Лукашенко перешел и к собственно культуре: «Танцы, скачки - все государственное»; «Вот приезжают: детки, более взрослые и взрослые танцевальные коллективы. Они как выкатят на эту сцену, осо­бенно на «Славянском базаре»! Ну как тараканы! Все в красивых нарядах, новых костюмах!»; «Помню, инаугурация была у вас, потом концерт. Я сидел с Владимиром Владимировичем (Путиным. - Авт.). Говорю: Вла­димир Владимирович, вот обратите внимание на свой концерт. Ну, ну, мы мужики. Знаете, красивые девочки там, «Сливки», еще какие-то выходят в коротких юбчонках, а вообще и без юбок...». Это взгляд на культуру из зрительного зала сельского клуба.

Кроме того, по советской традиции Лукашенко рассматривает куль­туру как инструмент в руках государства по «воспитанию» народа в рус­ле последних политических установок. Вот его рассуждения о творчестве известной белорусской писательницы, лауреата многих международных премий Светланы Алексиевич, книги которой изданы в десятках госу­дарств, но не публикуются в собственной стране: «И книжки Светланы Алексиевич изданы не только потому, что она из Беларуси или что она подняла чернобыльские проблемы или проблемы воинов-«афганцев». Вы спросите, была ли она в Чернобыле или Афганистане? Протопала ли эти дороги? Прочувствовала ли тех людей? Тем, кто бывает в чернобыльской зоне, жил или работал там, стыдно ее книжки читать. Порой отдельные места в книжке - просто оскорбление для этих людей. Слава Богу, что не все они ее читали....

Бог ей судья, Светлане. Но у нее нет чувства трагедии Чернобыля, даже если она претендует на объективность и правду. Но и правда с раз­ными знаками бывает. Есть голая правда - это самая страшная правда. Но нужна ли в литературе эта голая правда сегодня? Правда должна быть хоть с каким-то мобилизующим, объединяющим оттенком, чтобы она не убивала людей. Вы понимаете, о чем я хочу сказать? Да, должно быть все сказано - точно, конкретно, правдиво. Но все это должно будить силы к жизни. Может быть, величие прозаика и поэта и состоит в том, чтобы уметь тонко подать или, может, обойти самые страшные места. Может, так, подтекстом, подать, чтобы многих эта голая правда не испугала. Те, кто хочет докопаться до истины, всегда разберутся и будут рады, что они все сами осмыслили. А другой, кого эта правда пугает, сознательно до этих глубин не будет докапываться. В этом же жизнь». В данном размыш­лении вслух и неколебимая уверенность вождя в праве давать указания ху­дожникам, и эстетическая глухота, и весьма примитивное представление о социальной роли искусства, которое сводится к «мобилизации».

При таком восприятии культуры вполне закономерно, что ценится не талант, а услужливость, и на руководящие должности в этой сфере при­влекаются не профессионалы, а люди, главным достоинством которых является личная преданность. Например, в 2005 году министром культуры стал В. Матвейчук, которого с должности начальника отдела кадров ОАО «Полоцк-Стекловолокно» назначили сначала руководить Национальной телерадиокомпанией, а затем через год «перевели на культуру».