Александр Лукашенко: политический портрет

Вскоре после подписания договора о самом тесном Союзе, заверении в вечной дружбе, братских объятий и поцелуев произошло самое резкое обострение отношений между двумя государствами со времени их обра­зования. Его детонатором стал никогда не прекращающийся конфликт Лукашенко со СМИ и журналистами. На сей раз объектом репрессий стал белорусский корреспондент российского телеканала ОРТ, гражданин Бе­ларуси Павел Шеремет. Его материалы сильно не нравились белорусскому президенту.

Сначала журналиста лишили аккредитации при МИДе Беларуси. С протестом выступили премьер-министр РФ В. Черномырдин и вице-премьер Б. Немцов. В ответ власти Беларуси после показанного по ОРТ репортажа журналистов из приграничной зоны арестовали П. Шеремета и его коллегу Д. Завадского якобы за переход белорусско-литовской грани­цы. Возможно, вначале Лукашенко никаких иных целей, кроме стремле­ния прищемить российские СМИ, не ставил. Дело в том, что белорусские независимые средства массовой информации уже были загнаны в инфор­мационное гетто. А вот телеканалы России, которые свободно принима­лись в Беларуси, показывали всю неприглядную картину белорусской ре­альности.

Однако Лукашенко перегнул палку. Ни в одной самой недружествен­ной России стране журналистов российских СМИ не арестовывали. То, что это позволил себе самый близкий союзник, стало пощечиной всему кремлевскому руководству, лично Ельцину. И президент России высту­пил с резким заявлением, потребовал от Лукашенко объяснений. По ука­занию Кремля губернатор Калининградской области отменил визит туда президента Беларуси.

С этого момента конфликт перешел в иную стадию, приобрел но­вый смысл. Он стал соревнованием воли и характеров двух президентов. Лукашенко очень боялся показаться слабым, всячески демонстрировал свою силу. Помимо чисто личностных, психологических моментов, тут присутствовали и политические мотивы. Нужно было показать российскому обществу и элите слабость Ельцина и собственную «крутизну», заработать очередные очки в глазах потенциального электората, чтобы таким образом подтвердить свое право на кремлевский посад. В этом смысле знаменательным был ответ Лукашенко на заявление пресс-секре­таря президента России С. Ястржембского, критиковавшего белорусские власти: «Я никому не позволю разговаривать со мной с позиции силы и каких-то санкций... Заявление Ястржембского должно было произвес­ти впечатление, что в Москве топнули ногой и Лукашенко испугался... Ястржембский для меня никто».

Белорусский президент предпринял попытку расколоть российскую элиту. После резкого заявления Ельцина Лукашенко демонстративно провел телефонные переговоры с министром обороны И. Сергеевым и спике­ром Совета Федерации Е. Строевым, послал официальную информацию о «Деле Шеремета» министру иностранных дел Е. Примакову и главе Госдумы Г. Селезневу. И последний выступил в этом конфликте на стороне белорусских властей.

Лукашенко выставил условие освобождения арестованных: извинения Кремля. Иначе говоря, российские журналисты оказались в положении, которое на языке международного права определяется как статус заложников. Прикрываясь арестованными журналистами, как живым щитом, президент Беларуси продолжал атаку на Кремль.

Для урегулирования конфликта в Минск приехал министр иностран­ных дел России Е. Примаков. В перерыве переговоров 28 августа состоялся телефонный разговор двух президентов, после которого Ельцин публично заявил (и это передали по всем телеканалам): через один-два дня аресто­ванные будут выпущены. Однако вскоре выяснилось, что миссия министра иностранных дел России провалилась. На брифинге Лукашенко сказал, что ключ к решению проблемы с российскими корреспондентами лежит в Мос­кве. Белорусская сторона считала, что вопрос о журналистах должен быть решен на личной встрече двух президентов во время визита Лукашенко в российскую столицу на празднование 850-летия Москвы 6-7 сентября.

2 сентября президент России вновь выступает по ТВ и, натужно де­лая хорошую мину, уверяет, что все идет так, как и договаривались, и журналисты будут освобождены до приезда Лукашенко в Москву. Таким образом, вопрос о том, выпустят ли Шеремета и Завадского до встречи президентов (как считала российская сторона) или после (как уверяли бе­лорусские власти), поднялся на высоту принципа, стал показателем твер­дости характера и политической силы лидеров двух государств.

Лукашенко приезжает в Москву, журналисты остаются за решеткой. После личной встречи президент России снова заверил, что вопрос об ос­вобождении сотрудников ОРТ решен окончательно.

Но Лукашенко продолжал держать журналистов за решеткой, раз за разом публично ставя Ельцина в идиотское положение. Глава державы, претендующей на статус великой, был несколько раз унижен и демонстра­тивно посажен в лужу.