Александр Лукашенко: политический портрет

Роль международного изгоя психологический тяжелая ноша для любого политика, вызывающая вполне понятный внутренний душевный диссонанс. Он постоянно вступает в полемику со СМИ (чаще всего с российскими), реагирует даже на мелкие уколы журналистов. Комплекс неполноценности так или иначе подспудно проявляется в его отдельных, может быть, не до конца осознанных репликах, когда он пытается оправдаться, что-то сказать. В них звучит крик души, обида на несправедливость мира. «У кого счета и деньги, с теми только запад и разговаривает, с жульем, я вам скажу откровенно, они имеют связь, только с жульем, но не с теми главами государств и политиками, которые хотят добра своему народу»; «Что я сделал плохого, чтобы испортить имидж нашего государство, что?»; «Думаю, я смогу упрятать свою гордыню куда-нибудь подальше, если меня не пригласит Ширак»; «И не надо представлять, что я будто «несговорчивый» человек или наше руководство вообще «в дровах нашли» и оно не понимает, что происходит в мире. Вовсе нет!»; «Из-за океана великие звезды (хоккейные. - Авт.) сюда едут - они же увозят отсюда впечатление о стране. Меня послы информируют, что те приезжают и говорят: что вы, это же совсем другая страна, здесь нормальный президент, он играет с нами в хоккей!»

Когда политику приходится доказывать, что он «нормальный прези­дент», это политический диагноз. В 1999 году после участия в Стамбульском саммите ОБСЕ Лукашенко просто не мог скрыть своей радости, а государственные СМИ по этому случаю устроили барабанный бой и бравур­ные триумфальные марши. Наши взяли Стамбул! Участие официальной делегации в форуме было объявлено «триумфом», «прорывом» белорус­ской дипломатии. В чем же «прорыв»? Оказывается, в том, что Лукашенко дали выступить как нормальному президенту и не устроили обструкцию. Объявлять «триумфом» обычное участие в саммите наравне с 54 други­ми странами, как и пожатие главой государства руки президента США Б. Клинтона в кулуарах Стамбульского саммита, может лишь государство с очень большим комплексом международной неполноценности. К тому же впервые за последние годы посещение белорусским руководителем международного форума обошлось без скандала. И это было названо победой и большим успехом. Такое возможно лишь в стране, где понятия нормы и аномалии поставлены с ног на голову.

Даже после многих лет пребывания во главе Беларуси Лукашенко все еще испытывает пиетет перед известными мировыми политиками. 10 сен­тября 2009 года он встретился в Минске с патриархом внешней политики ФРГ, бывшим германским вице-канцлером Г.-Д. Геншером. Белорусский лидер не мог скрыть своего восхищения: «Я не мог даже представить, что мы будем сидеть с вами за одним столом и обсуждать политику».

После визита Лукашенко на «Саммит тысячелетия» ООН в Нью- Йорк орган Администрации президента газета «Советская Белоруссия» опубликовала фотографию, на которой запечатлены лидеры всех госу­дарств мира, в подретушированном виде. Стоявший рядом с Лукашенко президент одной из африканских государств... исчез. Чтобы у читателей, не дай Бог, не возникли неправильные сравнения и аналогии.

В какой-то мере можно утверждать, что внешняя политика Белару­си - это проявление комплекса государственной неполноценности страны и личной неполноценности ее главы. Поэтому борьба с Западом парадок­сальным образом сочетается со стремлением официальных СМИ дока­зать, что белорусский лидер — уважаемый и влиятельный политик именно в западном мире.

Сильная закомплексованность вполне естественно вызывает не­адекватную реакцию у Лукашенко, боязнь показаться слабым толкает на немотивированную агрессию, невротический ответ, стремление само­утвердиться, заставить обратить на себя внимание с помощью эпатажа и конфликта. И чем острее переживается чувство неполноценности, тем сильнее желание избавиться от него, тем активнее происходит процесс са­моутверждения. Внешняя политика превращается в постоянную борьбу.