Александр Лукашенко: политический портрет

Таким образом, спонтанные действия белорусских властей, при­званные решить сиюминутные задачи, подрывают транзитный статус, геополитический вес страны, лишают не только нынешнее, но и будущие поколения белорусов важного экономического и политического ресурса. С другой стороны, это означает, что белорусская модель перестает быть лишь внутренней проблемой Беларуси, она становится международной проблемой.

Диалог с Европой

Рубежом для переоценки подходов к внешней политике стал ново­годний белорусско-российский нефтегазовый кризис на рубеже 2006-2007 гг. Сразу же после него Беларусь предложила ЕС диалог. В ряде ин­тервью европейским СМИ Лукашенко сделал ряд отчетливых жестов в сторону Запада. Намерения официального Минска нормализовать отно­шения с ЕС стали самыми серьезными за все время после 1996 года. Бела­русь предложила строить отношения не на основе общих ценностей, а на основе прагматических интересов.

Но выяснилось, что на тот момент у Беларуси по большому счету нечего было предложить Европе, т. е. у Минска не оказалось товара такой ценности, из-за которого ЕС был бы готов закрыть глаза на проблему с правами человека. Например, Азербайджан готов заплатить нефтью, Уз­бекистан — газом, Ливия — отказом от поддержки международного терро­ризма. А какой товар предлагал ЕС Лукашенко? Прежде всего отказ от объединения с Россией, выход Беларуси из геополитического поля РФ. Но Европа, Запад просто не поверили в серьезность и искренность таких намерений.

Поворот во взаимоотношениях произошел во второй половине 2008 года, после российско-грузинской войны. Обе стороны продемонстриро­вали свою заинтересованность в сближении и стали делать шаги навстречу друг другу. На это были причины.

Белорусские власти стремились использовать новую политику в отношении ЕС для выхода из изоляции, международной легитимации расширения поля для маневра, приобретения противовеса давлению Рос­сии, получения экономической поддержки с Запада в виде инвестиций и кредитов. Поэтому Минск сделал некоторые конкретные шаги по пути либерализации: освобождение политических заключенных, первые при­знаки экономических реформ. Кроме деклараций, Беларусь предприняла реальные попытки дистанцироваться от Москвы с момента начала Кав­казской войны, в частности, не признала независимость Южной Осетии и Абхазии.

А в этот момент отдаление от России стало товаром, стоимость кото­рого возросла, Запад готов был платить за него иную цену. Европейский союз надеялся вытащить Беларусь из-под российского влияния, втянуть ее в европейские процессы и таким образом побудить к постепенной эконо­мической и политической трансформации. Сыграли свою роль и неэффек­тивность политики изоляции официального Минска, и демонстративная готовность Лукашенко начать диалог.

Официальный Минск поменял тактику в отношении ЕС, его политика стала гибче, он успешно адаптировался к требованиям Европы. Суть новой тактической линии сводится к нескольким нехитрым приемам. Прежде все­го белорусские власти прекратили идеологическую войну с Западом, ста­ли осуществлять какие-то косметические изменения во внутренней жизни. Ровно столько, чтобы функционеры МВФ или политики ЕС могли за что-то зацепиться и отметить, что есть движение в сторону либерализации.

Стратегический поворот в политике ЕС состоит в том, что вопрос о демократии и правах человека в Беларуси больше не является усло­вием, препятствием для развития отношений между Европой и офици­альным Минском. Демократическое измерение внутриполитической жизни отныне перестало быть самым важным фактором отношений Бе­ларуси с Европейским союзом. Конечно, этот вопрос не снят с повестки дня переговоров. Но он перестал быть главным, первым пунктом, условием, без выполнения которого не могут развиваться двусторонние отношения.

Много лет белорусское руководство предлагало Западу именно такой сценарий отношений. Дескать, давайте вынесем за скобки вопрос о правах человека и будем развивать отношения в сфере экономики, транзита, дру­гих направлениях на основе прагматизма. Европа и США отвергали такой подход, ставили жесткие условия: сначала возвращение к демократии, а только затем размораживание отношений в иных областях сотрудничест­ва. Теперь позиция ЕС поменялась. Лукашенко одержал дипломатичес­кую победу малой кровью, международная изоляция оказалась прорвана с такой легкостью, что этого не ожидали ни политики, ни эксперты. Минск взял Европу на измор.

Белорусские власти так и заявили: мы одержали победу. Дескать, Европа до сих пор проводила неправильный курс в отношении Белару­си, но теперь осознала свою ошибку, исправляется, она вернулась к здра­вому смыслу, разумной политике. Действительно, Минск получил от ЕС то, что ему не удавалось сделать много лет, т. е. разморозить отношения с Европейским союзом, не меняя авторитарную политическую систему в стране.