Александр Лукашенко: политический портрет

Когда арестовали дважды Героя Социалистического Труда руково­дителя ЗАО «Рассвет» В. Старовойтова, председатели колхозов промол­чали, хотя существует такая организация, как Совет колхозов. Когда была кампания арестов банкиров, молчало банковское сообщество. На репрес­сии против директоров предприятий не реагируют Международный клуб директоров, Белорусская научно-промышленная ассоциация, Белорусский союз предпринимателей и нанимателей.

Некогда всесильные министры, уверенные в себе промышленные ге­нералы теперь оказались бессловесными и зашуганными, превратились в жертвенных ягнят, которых отдают на заклание. Белорусское чиновничест­во стало слабым, апатичным и трусливым.

Даже высшие государственные руководители не защищены никаки­ми законами, их периодически садят за решетку по пустяковым поводам. Председателя правления Нацбанка Т. Винникову арестовали за неправиль­ную выплату премии сотрудникам банка «Беларусь», а потом инкримини­ровали кражу кастрюль фирмы «Цептер». Министра сельского хозяйства В. Леонова судили за неоплаченные продукты и мебельный гарнитур.

Обвинения в адрес высоких чиновников на судебных процессах (дело главы «Белнефтехима» А. Боровского, дело начальника Белорусской же­лезной дороги В. Рахманько, дело таможенников и др.) весьма сомнитель­ны, и будь в Беларуси независимый суд, он бы их оправдал.

Сидят за решеткой полковники КГБ и МВД, старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры С. Байкова, бывший заместитель генерального прокурора М. Снегирь.

Заместителя председателя Государственного пограничного комитета Е. Комарницкого судили за получение взятки лишь на основании заявле­ния коммерсанта-взяткодателя. В тюрьме у него диагностировали четвер­тую стадию рака.

Председатель Гродненского областного Совета депутатов А. Карпуть просто исчез, как исчезали люди в 1937 году, никакой информации общест­венности или депутатам правоохранительные органы не сообщили.

В ноябре 2008 года Лукашенко устным указанием отнял особняки у высших милицейских начальников, включая двух действующих на тот момент и двух бывших заместителей министра МВД. И генералы, полков­ники даже не пытались протестовать. Когда лишаешь людей человечес­кого достоинства, с ними можно делать что угодно. Они превращаются в денщиков в генеральских мундирах.

Попавшие в опалу чиновники пишут прошения на имя Лукашенко с криком о помощи. Сразу же вспоминается, как в 1930-1940-е годы арес­тованные коммунисты перед расстрелом кричали «Да здравствует това­рищ Сталин!».

Публицист А. Майсеня, внимательно наблюдавший за началом про­цесса закрепощения белорусской номенклатуры, по этому поводу писал: «Умение играть на человеческой слабости, подавлять и беспрекословно подчинять себе неотягощенных принципами людей, в профессиональных услугах которых он нуждается, доводить их систематическим унижением до полного смирения и иррационального страха составляет важнейшую часть президентского инструментария Лукашенко».

Президент очень болезненно реагирует на информацию в СМИ будто некие важные политические решения приняты под давлением или пролоббированы какими-то номенклатурными кланами. «Но неужели вы верите в то, что я могу пойти на поводу у какого-то чиновника или группы чиновников», - с возмущением восклицает он. И в это охотно верится.

Уже отмечалось, что в отношении высокопоставленных чиновников действует своеобразное «крепостное право». Лукашенко весьма негативно воспринимает, когда руководители после увольнения с государственной службы идут работать в коммерческие структуры, тем самым еще раз под­тверждая, что номенклатура в Беларуси - самая незащищенная в правовом смысле часть общества. Особняки высших руководителей в знаменитом «царском селе» в Дроздах - это тоже гарантия лояльности и элегантный способ закрепощения.

Создание ситуации безальтернативности государевой службе - это в каком-то смысле возвращение к сталинским временам, когда высокий чиновник мог уйти с руководящего поста только в ГУЛАГ. К счастью, времена изменились, поэтому в Беларуси люди, занимавшие высшие пос­ты, уходят, как правило, со скандалом: или чиновник чем-то провинился перед правителем, либо уходит сам, а это, по представлениям Лукашенко, признак нелояльности, почти предательство. Так, после отставки ректо­ра БГУ А. Козулина президент искренне возмутился: «Чего не хватало Козулину? Я его, простите меня, на «помойке» нашел, не я нашел, а он там оказался волею той власти. Я его вытащил, вымыл, вытер, отшлифо­вал, сделал ректором и членом правительства. Что тебе надо еще?». (Для справки: А. Козулин в момент назначения ректором занимал должность заместителя министра образования. Вот такая «помойка»).