Александр Лукашенко: политический портрет

Новым рубежом на пути формирования в стране авторитарного режима стало насильственное подавление забастовки метрополитеновцев. 17 августа машинисты электропоездов Минского метро прекратили ра­боту и потребовали повышения зарплаты. Однако чисто экономический конфликт Лукашенко в свойственной ему манере воспринял едва ли не как заговор против себя: «Эти силы хотят сделать так, как в Польше, где «Солидарность» смяла структуры и пришла к власти». И он разрешил этот конфликт единственно понятным ему способом - силой. По свиде­тельству тогдашнего заместителя председателя КГБ В. Кеза, президент потребовал найти недалеко от Минска лагерь, захватить всех забастовщи­ков, свезти туда и закрыть под охраной. Однако этому воспротивились руководители силовых структур. Лишь 21 августа были задержаны 20 человек, включая депутата Верховного Совета С. Антончика. Все учас­тники забастовки были уволены с последующим запретом на работу по специальности, некоторых судили.

Все это сопровождалось вопиющим нарушением закона со стороны правоохранительных органов. Отвечая на вопросы депутатов, замести­тель генерального прокурора заявил, что руководствуется не Конститу­цией, а указом президента, сообщенным ему по телефону (!). Этим не­опубликованным указом руководствовались и суды. А заместитель воен­ного прокурора сообщил, что депутат С. Антончик вовсе не арестован, а трое суток находился под стражей по собственному желанию. Лишь спус­тя некоторое время появился Указ «О некоторых мерах по обеспечению стабильности и правопорядка в Республике Беларусь». Этим документом приостанавливались нормы законов о депутатском иммунитете, а также деятельность профсоюзов, причастных к забастовке.

А между тем Лукашенко продолжал затяжную позиционную борьбу против старого состава Верховного Совета, используя весьма сомнительные методы. Вот только один пример. Указ об изъятии у парламента автотранспорта был обжалован в Конституционном суде. Через несколько месяцев после того, как машины были отняты, суд собирался рассмотреть этот вопрос. И вот в день заседания президент отзывает свой указ. Конституционный суд прекращает дело, после чего Лукашенко издает рас­поряжение, которое дублировало содержание отмененного указа. Однако закон не предусматривал обжалование такого законодательного акта, как распоряжение президента. В итоге победил хитрейший.

5 сентября 1995 года Верховный Совет 12-го созыва после летних каникул возобновил свою работу. Лукашенко это очень не понравилось. Он-то думал, что парламента больше нет. Президент заявил, что депутаты хотят дестабилизировать обстановку в стране, он не признает их полно­мочия и не намерен отчитываться перед ними о выполнении бюджета.

Тем не менее, Верховный Совет продолжал свою работу. Главным вопросом стал избирательный закон. Первоначально депутаты отказыва­лись вносить любые коррективы в закон о выборах, но в сентябре они изменили свою позицию. Чтобы новый парламент был избран, Вер­ховный Совет внес поправки в этот закон, снизив количество избирате­лей, необходимых для признания выборов состоявшимися, с 50 до 25%.

Это вызвало еще большее недовольство президентской команды. Мало того, что старый состав парламента продолжал работу, так он еще прилагал усилия, чтобы был избран новый полноценный Верховный Со­вет. Глава Администрации президента Л. Синицын, выступая на сессии, протестовал против этих поправок в закон. Сам Лукашенко заявил, что не будет выполнять измененный закон о выборах.

В работе сессии Верховного Совета был объявлен короткий перерыв, и он должен был возобновить свою работу 3 октября. В это время на депу­татов оказывалось сильное давление со стороны структур исполнительной власти. Им несколько месяцев не выдавали зарплату. Часть из них прези­дент назначил на руководящие должности в госаппарате, других запу­гивали. Телевизионное выступление Лукашенко накануне этой даты с угрозами в адрес депутатов не оставляло сомнений в том, кто является организатором этой кампании.

3 октября 1995 года Верховный Совет не смог начать свою рабо­ту, ибо не было кворума. Президент добился своего. Так закончил де­ятельность старый состав парламента. Правда, Президиум Верховного Совета продолжал выступать с заявлениями, но это единственное что ему оставалось.

Борьба с Конституционным судом

Фактически разогнанный Верховный Совет сохранил единственное право: обращаться за помощью в Конституционный суд (КС). Согласно закону, правом обращения в суд обладал глава парламента. То есть, ока­завшись неспособным защищать демократию и закон, Верховный Совет перенес всю тяжесть этой исторической ответственности на Конституционный суд. Последний неожиданно для самого себя стал главным фак­тором защиты демократии и предотвращения установления открытой диктатуры.