Александр Суворов

Окинув последним взглядом сервировку стола, полковник Мандрыкин сделал знак гостям и отправился пригласить к столу именинника. Гости притихли. Вошел Суворов. Одетый на вахтпараде в серую куртку из солдатского сукна, Суворов явился к обеду в мундире генерал-аншефа, украшенный всеми своими орденами, в орденской георгиевской ленте через плечо. Он молча поклонился гостям и обвел их взором из-под опущенных век: Суворов кого-то искал...

- Барон, пожалуйте сюда! - сказал Суворов, найдя в ряду гостей Остен-Сакена, и указал на стул во главе стола, а сам, по обычаю, сел справа на углу.

Остен-Сакен вспыхнул, поклонился и занял указанное ему место. Гости шумно рассаживались за столом, громко болтая. Суворов требовал, чтобы гости у него за столом непрерывно говорили. По знаку Мандрыкина наступила тишина. Два гренадера вошли в пиршественный зал, неся на подносе большое конское ведро с водкой. За ними шел с "крючком" в руке седой капрал Фанагорийского полка Припасов. Зачерпнув крючком водки из ведра, капрал налил первую чарку Остен-Сакену, вторую Суворову. Затем наполнились по очереди и чарки гостей. Суворов следил за тем, чтобы при этом не нарушалось старшинство. Припасов знал всех гостей и не сделал ошибки.

ДВА КУРЬЕРА

Суворов встал и поднял чарку за здоровье императрицы Екатерины. Гости закричали: "Ура!" Близ дома грянула пушка. Стекла в окнах зазвенели. Капрал налил по второй чарке, и под громовой раскат выстрела по приглашению Суворова выпили за здоровье Потемкина. Настала очередь тоста за здоровье хозяина. Снова наполнились чарки. Дверь растворилась, в зал вошел Прохор Дубасов с серебряным подносом в руке - на подносе лежал пакет.

Дубасов торжественно возгласил:

- Прибыл курьер от светлейшего князя Таврического, фельдмаршала Григория Александровича Потемкина с письмом к его сиятельству графу Александру Васильевичу Суворову-Рымникскому!

Суворов взял пакет, вскрыл и пробежал письмо глазами. Затем прочел вслух:

- "Ваше сиятельство! Милостивый друг Александр Васильевич! Поздравляю тебя, граф, со днем тезоименитства вашего в день славного полководца русского Александра Невского, имя коего своими победами вы носите с великой честью. Не нахожу слов изъяснить, сколько я чувствую и почитаю вашу важную службу. Молю бога за твое здоровье, да хранит он вас, граф, на многие-многие лета. Г р и г о р и й П о т е м к и н".

Мандрыкин поднял чарку за здоровье именинника. Раздались крики "ура". Подали пироги с грибами и "вавилонский суп", то есть щи из кислой капусты. Все принялись за еду с аппетитом.

Перед Суворовым поставили два отдельных горшочка с "ассирийской", то есть гречневой, кашей и с тем же "вавилонским супом". За стулом Суворова стоял Прохор Дубасов.

Чарки наполнялись и пустели уже без соблюдения старшинства. Припасов наливал тем, кто хотел. Сакен опрокидывал чарку за чаркой. Суворов покосился на него.

Закурили трубки. Принесли бутылки с ромом, чай и кипяток в закопченных медных чайниках. Об имениннике забыли. Суворов достал из кармана табакерку, понюхал и заговорил с бароном Сакеном по-немецки.

- Господин барон, ведь вы и ваши предки - рыцари Ливонского ордена? Тевтоны?

- Возможно, граф. Наша фамилия весьма обширна. Сакены служили в разных странах.

- Вы знаете, барон, кто Александр Невский, имя которого я ношу?

- Да, граф.

- Вы, конечно, слышали про сражение на Чудском озере?

- Конечно! Это было сражение тринадцатого века, если не ошибаюсь.

- Рыцари были разбиты наголову. Почему? Как вы думаете?

- Я думаю, что они оказались слабее.

- Почему же?

- Строй русских в этой битве оказался для них почти новостью. А русские уже знали тевтонский клин.

- Не по полену клин, господин барон.

- Вы совершенно правы, господин генерал.

Беседа Суворова с Сакеном прервалась. Внезапно вошел солдат и громко доложил:

- Курьер от его светлости фельдмаршала!

- Второй курьер?!

Возгласы изумления сменились тишиной.

Прибытие второго курьера из главной квартиры действующей армии означало нечто чрезвычайное. Получив утром первое письмо, Суворов догадался, что в нем, наверное, одни поздравления, и поэтому согласился на придуманный Мандрыкиным церемониал: вскрыть и прочесть письмо фельдмаршала во время именинного обеда.

- Позови курьера сюда, - приказал Суворов.

Все взоры обратились к двери. Вошел забрызганный по пояс дорожной грязью ординарец светлейшего, сержант Пахомов. Он явился к Суворову по форме и протянул пакет. На этот раз Суворов вскрыл пакет без всяких церемоний. В нем заключалось предписание фельдмаршала.

"Турецкая флотилия под Измаилом почти вся истреблена, - писал Потемкин, - остается предпринять на овладение городом, для чего, ваше сиятельство, извольте поспешить туда для принятия всех частей в вашу команду".

Суворов вскочил на ноги, кинулся обнимать и целовать ординарца, пачкая свой мундир о его забрызганный грязью плащ.

- Дубасов, пирогов! - кричал Суворов. - Припасов, водки! Садись, мой друг. Вот уж истинно получил я подарок! Вот спасибо тебе, друг любезный! Садись, закуси, выпей. Ведь я сегодня именинник...