Александра Федоровна. Последняя русская императрица

Ее часто обвиняли в том, что она была якобы подверже­на религиозному психозу, и такие предположения еще силь­нее огорчали ее. Скажем, что ее большая вера переносила ее в иной, далекий от повседневного мир; в силу своего харак­тера, полного восприятия православных обрядов, в резуль­тате выпавших на ее долю испытаний, она предпочитала другую, а не эту «нормальную» жизнь, когда вокруг много настоящих друзей, когда наступают моменты расслабления и когда так легко и свободно дышится.

В июне 1901 года Александра разрешилась от бремени четвертым ребенком. И снова девочка! Анастасия! Она ста­нет впоследствии очень знаменитой личностью по причине мистификации одной авантюристки, некоей госпожи Ан­дерсон, которая выдавала себя за спасшуюся от кровавой расправы Анастасию. А может, она и на самом деле была вы­жившей великой княжной?

Девочка с рождения была просто малюткой, крошечно­го росточка, но у нее были большие красивые голубые глаз­ки, и все ее называли «маленькой прелестью»...

Рождение четвертого ребенка доставило царице множе­ство новых страданий. Во дворце царило упадническое на­строение. Император старался, как мог, чтобы окружить жену самыми нежными заботами. Вся императорская семья, смирившись с судьбой, которая не пожелала осуществить надежду супружеской четы, и теперь благосклонно прини­мала новую пришелицу в этот мир.

При родах императрица потеряла много крови. Несмот­ря на усиленное питание, предписанное медиками, щеки у нее провалились, а ее природная бледность усиливалась, и теперь лицо у нее было цвета слоновой кости, что не пред­вещало ничего хорошего.

Мария Федоровна приходила навещать невестку и про­являла к ней удивительную мягкость. Что это, обычное при­творство? Никто никогда не узнает, что тогда творилось в глубине сердца этой чувствительной женщины — двуруш­ницы. Может, она надеялась, что скоро ее старший сын ов­довеет, женится еще раз, и у него, наконец, появится наслед­ник... Но ведь уже есть наследник, — этот очаровательный великий князь Михаил, что же еще нужно?

Но все весьма опасные соображения вдовствующей им­ператрицы ни к чему не привели. Несмотря на то, что в са­лонах все понимающе перешептывались, государыня с при­вычной энергией восстанавливала силы. Император, тем не менее, подумывал о том, чтобы отменить визит в Париж, где их с видимым нетерпением ожидал президент Французской Республики.

Однажды утром Николай вошел в комнату, где отдыхала жена.

— Аличка, Солнышко мое, — сказал он. — Я намерен все уладить. Мы с тобой не поедем в Париж.

Александра поправила подушки под головой. Она села в кровати и долго молча глядела на мужа.

— Ники, ничто на свете, никто не сможет заставить меня отказаться от этой краткой отлучки, о которой я так мечта­ла. Только подумай, мы будет вдвоем с тобой, вдалеке от этой толпы придворных, которая нас так утомляет. И я вновь уви­жу Париж, мне так хочется, мне это просто необходимо... Подойди поближе, дорогой, посмотри на меня повнима­тельнее: я теперь держусь молодцом, ты даже не поверишь, я уже не настолько слаба, как утверждают все твои медото­чивые кузены.

Николай подошел к кровати.

На самом деле, в это утро лицо у Александры было каким- то помолодевшим. В обычно печальных глазах разгорался огонек, который придавал ее облику вид невесты. Николай был так взволнован. Он ласково гладил ее по голове, по бе­локурым волосам с медным отливом, которые спадали на восхитительные плечи его супруги. Он, поцеловав ее тонкие запястья, прошептал:

— Я просто хотел, любовь моя, уберечь тебя ог перенапря­жения. Но если тебе так хочется совершить эту поездку, то для чего мне скрывать, что и мне этого хочется никак не меньше!

— В таком случае отправь депешу нашему послу. Сооб­щи ему, что мы прибудем в назначенную дату в Париж. Мы поедем туда поездом,., мои глаза уже радуются, — сколько чудес им предстоит увидеть...

Государя с государыней в Париже на вокзале встречал граф Муравьев-Амурский. Он отвез их в Компьенский дво­рец, который французское правительство предоставило в полное распоряжение царя.

Великая княгиня Милица предупредила его, что Их ве­личества имеют обыкновение окружать себя оккультистами и различными медиумами, и тогда услужливый граф однаж­ды вечером представил супружеской чете одного знамени­того чудотворца, который, как полагали, обладал безгранич­ными магическими возможностями. Его настоящее имя было Низье-Вашо, но он выдавал себя за доктора и называл себя Филиппом.

В своих «Мемуарах» Морис Палеолог рассказывает, что этот Филипп открыл свой врачебный кабинет по оказанию психологической помощи, где консультировал и лечил сво­их пациентов внутренними флюидами и энергией астраль­ных тел. Было известно, что французская полиция не раз задерживала Филиппа по обвинению в применении неза­конных методов в медицине, но, как выяснилось, он при этом проявлял свое полное безразличие к гонорарам и вся­кого рода вознаграждениям, что говорило в его пользу, и его отпускали. Он даже отказывался от фантастических сумм, которые предлагали ему богатые пациенты.