Александрийская поэзия

Петь гименей начинали желанный, порою же сами

Пели песнь без него, в хороводной пляске кружились, —

Гера, из-за тебя! Надоумила ты лишь Арету

1200Сыну Эзона открыть Алкиноя замысел мудрый.

Он же, решенье свое изложив и блюдя справедливость

До конца (а о свадьбе уже было всюду известно),

Твердо стоять продолжал на своем решенье, — ни грозный

Не волновал его ужас, ни гнев тяжелый Эита,

Ибо считал приговор нерушимой он клятвой скрепленным.

Вот почему, когда мысль пришла неразумная колхам

Не покориться ему, им велел он суду подчиниться

Иль отвести ладьи от земли из гаваней в море.

Тут, пред владыкой своим трепеща, его умолили

1210Колхи в союзники взять их, и там же на острове долго

Жили среди феаков они в грядущие годы,

Но Бакхиады 437потом, что свой род из Эфиры выводят,

В тех поселились краях. Тогда на лежащий напротив

Остров они перешли, чтоб оттуда к горам Керавнийским

В землю абантов прийти и к нестеям и к Орику-граду; 438

Но только долгие годы спустя все это случилось.

Там и доныне Мойр и нимф алтари ежегодно

В дар получают куренья у Феба Номия 439в храме, —

Те алтари, что были Медеей воздвигнуты. Много

1220И Алкиной преподнес минийцам даров при отъезде,

Много дала и Арета, прибавив к подаркам двенадцать

Из феакийских чертогов служанок в дорогу Медее.

День седьмой наступил — и Дрепан был покинут.

Попутный Ветер, Зевесов дар, подул с утра, и, гонимы

Ветром, помчались они вперед. Но пока еще судьбы

Не позволяли ступить на землю Ахеи героям, —

Раньше еще им в краю пострадать предстояло Ливийском.

Вот уже и залив, по названию Амбракиотский,

Вот и куретов 440край миновали они, продвигаясь

1230На парусах, и проход островной с Эхинадами 441вместе,

И была уж земля почти что Пелопова зрима.

Но подхватила их вдруг свирепая буря Борея,

Судно в Ливийское море снесла и там по пучинам

Девять ночей и столько же дней носила, покуда

В Сирту они не вошли, откуда нету возврата

Для кораблей, если в этот залив они загнаны будут.

Всюду там отмель шла, везде были заросли в море

Взморника, и по ним ходила водная пена.

Рядом, как ширь небес, песчаная стлалась равнина,

1240И не водилось на ней ни пернатых, ни гадов ползучих.

Тут прилив (ведь вода то вдруг отступала от суши

В отмели той, то берег опять заливала пологий

В жадном порыве своем) их корабль на берег забросил

Так далеко, что в воде днища малая часть лишь осталась.

Спрыгнули все с корабля, и печаль их сердца охватила.

Воздух лишь зрят и хребет земли, с этим воздухом схожий,

Что простирался вдаль без конца. Ни следа водопоев,

Ни проторенной дороги не видно, ни пастырей хлева, —

Все недвижимым вокруг объято было покоем.

1250Стали герои тут вопрошать в сокрушенье друг друга:

«Что это будет за край? Куда нас забросили бури?

Ах, почему, позабыв губительный страх, не дерзнули

Мы меж утесов проплыть по дороге, сквозь них пролегавшей?

Лучше бы мы, пройдя супротивно Зевесовой воле,

Все там погибли, свершив какой-нибудь подвиг отважный!

Ныне же что мы свершим, коль сила ветров нас заставит

Здесь пребывать, хотя бы и срок недолгий? Пред нами

Край пустынный лежит, край земли широко распростертой!»

Каждый так говорил. Тут, не зная, что делать в несчастье

1260Кормчий Анкей печальным товарищам вот что поведал:

«Губит нас тягостный рок и нет ниоткуда спасенья!

Бедствий лютейших теперь предстоит нам бремя изведать,

В этот пустынный край закинутым, если дыханье

Ветра, от суши подув, на нас не повеет. Я вижу,

Вдаль озираясь вокруг, только тиной покрытое море,

Вижу, как воды вотще в седые пески ударяют.

И уж давно бы корабль наш святой на куски развалился

Наверняка, вдали от земли, если б только из моря

Не был приливом самим перед тем на сушу заброшен.

1270Вот уже в море назад, кружась, устремляются воды,

Но не проплыть нам по ним, едва покрывающим землю.

И потому я скажу, что на плаванье и возвращенье

Нет никаких упований у нас! Другой пусть покажет

Нам искусство свое! У руля, если жаждет возврата,

Может он место занять. Но днем возвращения сладким

Наши труды завершить Зевес не желает, как видно!»

Так говорил он в слезах. И с ним соглашались, с печальным

1280Все в делах корабельных умелые. Оледенело

Сердце у всех, разлилась по ланитам желтая бледность.

Как порой, бездушным подобные теням, по граду

Бродят без цели толпы людей, ожидая исхода

Мора или войны, или страшного ливня, который,

Падая без конца, всю работу быков затопляет,

Иль, если сами собой покрываются потом кровавым

Идолы, и в тайнике святом мычанье как будто

Слышится, иль среди дня низводит солнце с небесных

Высей ночь и в эфире не в срок загораются звезды, —

Так и герои теперь на брегу бесконечном в унынье

Тихо бродили. Темный меж тем спустился на берег

1290Вечер, они же, в объятья один заключая другого,

Жалкие слезы лия, прощались, чтобы, простершись

Порознь на хладном песке, с душой расстаться навеки.

И разбрелись кто туда, кто сюда, чтоб найти себе ложе;

Голову каждый себе плащом закутал плотнее,

И натощак, не вкушая еды, лежал неподвижно

Всю эту ночь и весь день, умереть дабы жалкою смертью.

Девы же все в стороне, вкруг Эитовой дщери, стенали.