Алексей Щусев. Архитектор № 1

«Искусство, как и жизнь, — многогранно. Нарастающие потребности куют формы жизни: быт, производство, передвижение… Творчество в архитектуре более, чем в других искусствах, связано с жизнью. Нельзя смешивать сущности архитектурной композиции с ее внешним обликом, т. е. с тем, что начали называть „стилем“, хотя понятие „стиль“ гораздо более глубокое и не ограничивается одними внешними принципами построения… Если взглянуть ретроспективно на ее историю (архитектуры) двух последних столетий, то мода, или так называемый „стиль“, в архитектуре держится приблизительно 10–15 лет, затем она как бы изживает себя и надоедает. В этом архитектура напоминает слегка обыкновенную моду для костюмов и шляп, в которой „модное“, даже некрасивое и не „к лицу“, нравится, немодное же — удручает.

На нашей памяти в течение 25 лет сменилось уже несколько „стилей“, начиная с безличного академического эклектизма, стиль decadence, русского стиля, стиля „ампир“, итальянского ренессанса и до грядущего „здорового“ конструктивизма и американизма, стремящегося уловить „современность“, т. е. превратиться в моду, чтобы с легкостью перевоплотиться через 10 лет в нечто другое. Это какой-то калейдоскоп, какая-то „чехарда“, в которой с недоумением путается не только молодежь, но и зрелые зодчие. Каждый раз утверждается, что истина найдена, и великая эпоха настает; адепты этой истины стремятся испепелить неверных, обвиняя их в служении не тем богам, которым следовало бы служить. Так ли это? Действительно ли прогресс архитектуры состоит лишь в смене стилей и богов и нет ли тут основной ошибки, свойственной публицистам… причем каждому из них хочется сказать: „Я первый поставил прогноз и дал направление, которое является несомненной истиной“. Мы, активные работники в архитектуре, должны глубже смотреть на вопросы архитектурного творчества»[180].

В поисках этой глубины Щусев постоянно ищет, смело участвуя в различных конкурсах, тем самым бросая вызов своим молодым коллегам, апологетам конструктивизма. Он создает проекты Института Ленина на Советской площади, Дома госпромышленности в Харькове (оба — в 1925 году), Государственной библиотеки им. В. И. Ленина в 1928 году, проекты Госбанка, один из которых предполагался к строительству в Охотном ряду, другой — на Неглинке. И ведь что любопытно — в итоге здание Госбанка на Неглинке построит не кто иной, как Жолтовский, все в тех же любимых им классических формах.

А по поводу проекта Государственной библиотеки им. В. И. Ленина Щусев даже был вынужден вступить в публичную дискуссию с видным конструктивистом Михаилом (Моисеем) Гинзбургом, автором проекта знаменитого дома Наркомфина в Москве. После публикации статьи Гинзбурга в «Вечерней Москве», где тот «наехал» на старшее поколение архитекторов, Алексей Викторович не смог молчать и в июне 1928 года отправил открытое письмо в газету, а копию — наркому просвещения Луначарскому. Публикуем его в этой книге впервые:

«Прочитавши статью Михаила ГИНЗБУРГА об архитектуре, помещенной в „Вечерней Москве“, я ожидал, что кто-нибудь из „знатоков“ архитектуры также выскажется. И так как за тов. ГИНЗБУРГОМ осталось последнее слово, то в интересах Советской Архитектуры и ее будущего я считаю необходимым высказать и свои соображения не будучи заподозренным в пристрастности, так как хотя я и участвовал в соревновании на проект библиотеки, но всем известно, что многие из товарищей зодчих и в том числе и я от оплаченных крупных заказов подобных Ленинской Библиотеке не раз уже отказывались за неимением времени и перегруженности работой (дом Госучреждений в Харькове, инженерный клуб в Иваново-Вознесенске, дом О. Г. П. У. на Б. Лубянке и др.). А потому укоризненные увещевания тов. ГИНЗБУРГА и обращение к „жадным“ товарищам зодчим с просьбой уступить „дела“ молодым, нам, людям высокой этики, выслушивать, как будто бы и не пристало.

Кроме того, лозунги новой архитектурной мысли и творчества впервые были провозглашены и неуклонно проводились вовсе не тов. ГИНЗБУРГОМ и его группой, а группой Московского Архитектурного О-ва по указанию Моссовета при конкурсе на Дворец Труда еще в 1923 г. Тогда же были намечены и новые вехи архитектурных исканий, которые отчасти в „футуристических“ формах выявлялись и раньше в группе молодежи „Аснова“. А потому с видом пророка и ментора громить блестящих представителей классической группы и сравнивать их с дилетантами, возведшими сооружения подобные „Телеграфу“ тов. ГИНЗБУРГУ просто стыдно, так как здесь ощущается уже момент простого невежества и пренебрежения к достижениям эпохи Возрождения, давшей миру основы теории архитектуры. В музыке это было бы равносильно отрицанию таких классиков, как Моцарт, Бах или Бетховен и вообще роли классиков в создании современных музыкальных созвучий.