Алёша Попович и Тугарин Змей. История Алёши

Вот это да! Хоть и говорил Юлий, что читать умеет, до сих пор я ему не верил особенно. Да и ладно. Главное, что у нас подсказка появилась.

– Прямо! Так вот нам куда нужно-то! Прямо!

Я отставил камень в сторону, заглянул в пещеру и задумался. Мы же только здесь проходили. Неужто придётся назад воротиться? А дальше куда? Странно это было, но выбирать не приходилось.

– Ну что, пошли?

– Ты где камушек-то взял, Алёшенька? – спросила вдруг бабка. И тут меня осенило.

Я отнёс указатель назад на поляну. Поставил, как было, и посмотрел на тропинки, которые на три стороны шли. Значит, прямо нам теперь идти.

– Вот это место. Пойдёмте быстрее, как бы не опоздать, – сказал я спутникам, камень обогнул и вперёд зашагал. Но вскоре понял, что шагов за спиной не слышу, и обернулся. За мной только Тихон семенил. Остальные у камня остались.

– Вы чего? – спросил я спутников.

– Да что же мы от судьбы-то бегаем, Алёшенька? – вдруг воскликнула Любава. Подбежала ко мне, подхватила под руку и обратно к камню увлекла. – Вот оно, счастье-то наше. Написано: женатым будешь, – сказала она, к моему плечу прижавшись.

– А как же Тугарин Змей? А как же слава богатырская? – не понял я.

– А как же я? – Любава мою руку отпустила и на пару шагов отошла. – Мне уже шестнадцать лет, а ещё в девках хожу! Того и гляди старой девой останусь! Да ты просто боишься серьёзных отношений! – воскликнула она и отвернулась.

Тут я опешил:

– Кто? Я?

– Да, ты!

– А как же золото? – спросил я неуверенно.

– Кстати про золото, здесь вот написано: «богатым будешь», – вклинился Юлий и копытом по указателю постучал. – Так зачем же нам рисковать? Я слыхал, что этот Тугарин – серьёзный парень. Вдруг я погибну в бою или калекой останусь... – Он обошёл меня, головой в спину упёрся и налево затолкал. От неожиданности я даже пару шагов прошёл. – Нет, риск, конечно, дело благородное. Но ничто не подчеркнёт моё благородство лучше, чем дорогая сбруя и золотые подковы.

Я встал на месте и на него обернулся.

– Да нет же, Юлий, ты не понял. Суть не просто в золоте, а в том, чтобы люди в нас поверили, понимаешь? Чтобы нас уважали!

Юлий в ответ только заржал:

– Не смешите мои подковы! Ничто так не украшает человека, как толстый кошелёк! А вера, уважение – да и любовь тоже – приложатся.

Я нахмурился. Хоть и догадывался я, что Юлий перед золотом слаб был, но такого корыстолюбия не ожидал.

– Ты говоришь не как богатырский конь, а как торгаш с базара.

– Минуточку! Каждый имеет право на счастье! – возмутился тот.

– Ты это про что? – не понял я.

– Про то, что каждый получит то, что желает! – Юлий отвернулся туда, куда левая тропа вела.

– Ты       говоришь глупости,

Юлий! – рассердился я.

– А ты не уважаешь мнение других! – крикнула Любава. Я обернулся и на неё уставился. Но она, мой взгляд поймав, только хмыкнула, сложила руки на груди и отвернулась.

Тут я всё понял. Видно, спутники мои вовсе не ради золота ростовского со мной отправились. Верно Юлий сказал: каждый по-своему счастье видит. Чем людей неволить, лучше шагать своей дорогой, а другие сами разберутся.

– Ну, что же, не думал я, что нам расстаться придётся. Да видно, такова судьба! Идём же, Тихон, сами управимся, – бросил я напоследок и вперёд зашагал. Тихон ненадолго рядом с бабкой задержался, но вскоре меня нагнал.

– И не ищи меня, понял? Я за другого замуж пойду! – кричала мне вслед Любава. – И у меня будет пять... нет, не пять, а десять детей! И хозяйство будет, и муж умница! Такой, что – ух! И он будет любить меня, и мы будем жить счастливо и умрём в один день. Нет, мы вообще никогда не умрём! Вот!

Хоть и вонзались её слова мне в спину ножами острыми, я только молча шёл вперёд. Коль не нужен я ей стал, значит, так тому и быть. Может, и не любила она меня никогда, раз за другого готова пойти. Ну и пускай идёт, я даже горевать не буду. Сам проживу как-нибудь.

С такими мыслями я к роще шагал, что впереди виднелась. Один раз лишь обернулся, чтобы спутников своих прошлых взглядом проводить.

Коли судьба не даст, может, и не свидимся больше никогда.

* * *

Когда мы с Тихоном в рощицу вошли, печаль моя злостью сменилась. Я меч достал да начал им махать, ветки да цветы на пути срубая.

– Да где это видано, чтобы баба мужику указом была? – воскликнул я сердито.

– Да! – отозвался Тихон.

– Ишь ты, моду взяла поперёк моего слова идти!

– Вот это верно!

– Я боюсь серьёзных отношений! Ха-ха! – Я остановился и поднял меч так, чтобы моё лицо в клинке отразилось. – Да я себе в зеркало не улыбаюсь оттого, что серьёзный такой!

– А то! – поддакнул дядька.

– Подумаешь! Да я себе столько невест ещё найду! – Я подтянул пояс повыше и дальше зашагал.

– Точно!

– Да что ты всё время поддакиваешь?! – спросил я, обернувшись на Тихона.

– Да не поддакиваю я!

– Ну, так давай, говори.

– Бабе спуску давать нельзя! – начал дядька с тем же возмущением, что в моём голосе звучало.

– Да! – согласился я.

– Негоже поперёк мужского слова итить!

– Вот это верно!

– Да ты, когда к зеркалу подходишь, сам себе не улыбаешься!

Я снова остановился и посмотрел на дядьку.

– Да что у тебя, своего мнения нету? – спросил я.