Алешка, Аленка и Баран-Бурундук (история третья)

— Какие-нибудь детские, яркие и веселые! — сказала она.

— Ага. Со слониками. И с зайчиками! — съязвил Алешка, в комнате которого уже были поклеены обои для взрослых.

— Пусть выберет какие захочет, — сказала мама. — Хоть с зайчиками, хоть с белочками. Это ведь ее комната.

— Вот! — сказала Аленка и показала брату язык.

— Только вы будете сами их клеить, — сказал папа. — Вы обои испортили, вы и поклеите новые. А мы с мамой вам поможем.

— Конечно, папа, — согласилась Аленка.

— Это даже интересно, — поддержал ее брат.

— Ну, что там, в Городке нового? — спросила папу мама.

— Да ничего нового, Городок как Городок, — сказал папа. — Здесь все как всегда. Хотя — нет! — спохватился он. — Рассказывали о каком-то невиданном звере, который залез то ли в магазин, то ли в ларек с мороженым, и все там съел! Говорят, не кошка, не собака, а какой-то мутант — белка с рогами!

Алешка выронил вилку, и она со звоном упала на пол.

— А ты не слышал, пап — эта белка говорила? — спросил он.

— Белки не говорят, — ответил папа. — Думаю, что она даже и не пищала — если она съела несколько пачек мороженого, то у нее наверняка сейчас ангина. Если только у белок бывают болезни горла!

— А что сделали со зверем? — тихо спросила Аленка.

— Откуда я знаю? — удивился папа. — Вроде бы хозяин мороженого забрал зверя себе. А потом, наверное, в зоопарк отдаст. Честно говоря, я сам толком ничего не знаю. Это ведь просто слухи, понимаете?

— Не добрался он до пещеры, — сказал Алешка Аленке шепотом.

— Попал в клетку, которой так боялся, — еле слышно ответила Аленка. — И как мы теперь его будем искать? — девочка подняла на брата глаза, полные слез.

— Если б я знал! — ответил тот грустно.

10.

На следующее утро дети отправились гулять с самого утра. Мама не возражала — в конечном счете, они весь вчерашний день провели дома. Маме казалось, что этого наказания за учиненный пожар вполне достаточно.

— Ну, и как ты предлагаешь его искать? — спросила Аленка брата, как только они оказались на улице.

— Не знаю, — ответил тот. — Папа говорил про зоопарк. Но у нас нет зоопарка! Да и не отправят его в зоопарк. Как только он заговорит, его отдадут каким-нибудь ученым, чтобы они исследовали этакое чудо.

— Его и так могут отдать ученым, — сказала Аленка. — Он и так чудной, даже если молчит. А что ты думаешь насчет папиных слов о болящем горле? Вдруг он пока говорить не может?

— Было бы здорово, — сказал Алешка. — А то у него вряд ли хватит ума молчать!

— Да уж! — согласилась сестра. — А искать-то как будем?

— Если бы это был человек, то мы могли бы просто спрашивать о нем прохожих — вдруг кто-то что-то знает. Но здесь это не подходит. Да и как спросишь — вы не видели, случайно, диковинного зверя, который мыльные пузыри ушами пускает?

— Что же делать?

— Будем ходить, заглядывать в окна…

— Согласна, — сказала Аленка. — А еще нужно слушать радио.

— Зачем — радио? — не понял Алешка.

— Если тот, кто поймал Барана-Бурундука, решит сдать его в зоопарк, то и в новостях об этом скажут, — пояснила сестра. — Сам подумай — часто ли сдают в зоопарк редких, невиданных раньше животных? А вот если никакого сообщения не будет, значит — этот человек решил оставить Барана-Бурундука себе.

— Зачем? — изумился Алешка.

— Для коллекции. Ведь привозят же к нам из жарких стран крокодилов, удавов всяких! Помнишь, папа рассказывал? А еще говорил, что это — чтоб перед друзьями хвастаться! Смотрите, какой я, у меня удав живет!

— А ведь Баран-Бурундук круче удава! — заметил Алешка.

— Я об этом и говорю, — сказала сестра.

Маленькое радио на батарейках у детей было. Они взяли его с собой и настроили на местную радиостанцию. Целый день дети ходили, заглядывали в окна домов, прислушивались к разговорам прохожих.

Ничего не помогло — дети не нашли пропавшего друга. И по новостям о диковинном звере, любителе мороженого, не было сказано ни слова.

А в это время Кирилл Михайлович решал труднейшую задачу. За весь день он просмотрел энциклопедию и понял, что перед ним не просто редкое животное, а животное совершенно неизвестное науке и в книгах не описанное.

Животное находилось рядом с ним — в клетке, на столе. Самая большая клетка, которая нашлась на зоорынке, была зверю не по нраву — он метался в ней, но выбраться на свободу не мог. Чтобы клетка не перевернулась, ее пришлось прикрутить к столу болтами. Зверь хватался за прутья клетки своими лапками, жалобно глядел на Кирилла Михайловича, и все время что-то хрипел (как оказалось, папа Алешки и Аленки был совершенно прав — от огромного количества мороженого Баран-Бурундук простудился и не мог произнести ни слова). К тому же из ушей зверя то и дело вылетали мыльные пузыри. Подобное явление тоже не было описано ни в каких книгах — Кирилл Михайлович мог за это поручиться.

Однажды, после очередных метаний по клетке, зверь уставился на Кирилла Михайловича огромными бараньими глазами и заплакал.

Кирилл Михайлович отвернулся.