Алешка, Аленка и Баран-Бурундук (история третья)

— Где, где? — пробурчала она. — Где у нас в Городке богачи живут? В Царском селе! — и тут она спохватилась. — Эй, слушайте, а зачем это вам?

Но дети уже бежали прочь.

Царским селом назывался район дорогих и богатых домов. К счастью в Городке таких домов было совсем не много.

Когда дети добрались до Царского Села, радости у них поубавилось — большинство домов было обнесено огромными заборами, и за заборами бегали огромные сторожевые собаки.

— Я боюсь собак! — заявила Аленка брату.

— Я тоже! — ответил Алешка. — Так что, возвращаемся домой?

— Нет, конечно! — возмутилась сестра.

— Тогда не стони, а лучше думай, как нам быть.

— Давай, сначала обойдем те дома, где заборы низкие, и собаки нет! — предложила Аленка. — Вдруг он там? А если не найдем, тогда надо будет как-то отвлекать собак!

— Как ты думаешь, собаки едят мороженое? — поинтересовался Алешка. — У нас его целый пакет!

— Не знаю, — сказала Аленка. — Я бы на их месте ела, это точно! Не думаю, что их каждый день кормят такой вкуснятиной!

— Надеюсь, что одна из собак не позавтракает сегодня моими штанами! — сказал Алешка.

На сердце у него было тревожно — поскольку мальчиком был он, то и заниматься самым опасным делом — лезть за заборы предстояло ему.

К счастью, был будний день, а взрослые — не дети, у них нет летом каникул. Царское Село было почти пустым.

Вначале Алешка с Аленкой обошли те дворы, где собак не было. Заглядывали в окна, но Барана-Бурундука ни в одном из домов не увидели.

12.

Вскоре необследованными остались только дворы с собаками.

— Как я всего этого не люблю! — тоном взрослого сказал Алешка.

Так обычно говорил папа, когда ему предстояло делать какую-то нужную, но очень неприятную работу.

— Какой у нас план? — поежилась Аленка, которой было очень, очень страшно.

— Думаю, что такой — ты отвлекаешь собаку, а я с другой стороны пролезаю через забор и осматриваю окна.

— А как их отвлекать? — спросила Аленка растерянно.

— Не знаю, — ответил Алешка. — Корми мороженым, например. Только помни — его у нас на всех псов не хватит. Можешь петь им песни, если хочешь… Главное, чтобы они лаяли на тебя, а не на меня, ага?

— Ага, — согласилась сестра удрученно.

— С какого двора начнем? — спросил Алешка сестру.

Аленка осмотрелась. Дворы были, по сути, одинаковы — заборы высокие, собаки — крупные и очевидно злые.

— Алешка! — сказала она просительно. — Может, все-таки не сами? Может, еще раз попробуем поговорить с папой и мамой?

Алешка вздохнул.

— О чем поговорить? — спросил он. — «Папа, ты нам не поможешь влезть в чужой двор?». Баран-Бурундук не его друг, а наш, и спасать его — нам! Ты лучше скажи, какую собаку будешь первой отвлекать? Вот ту немецкую овчарку или вот этого боксера?

Аленка призадумалась.

— Вот того мастиффа, — сказала она, наконец.

У Алешки отвисла челюсть — огромный мастифф сторожил двор, который был крайним на поселке. Во дворе была кованная решетчатая калитка, и сквозь нее было отлично видно, как собака несет свою службу. Пес лежал на животе, сложив лапы, лишь изредка царственно поглядывал в сторону дороги. Казалось, что он понимал — нормальный человек не станет влезать во двор, который охраняет такая большая собака.

— Аленка, он же меня проглотит! Не разжевывая! — застонал Алешка.

— Да он, может быть, и не заметит тебя! — заверила сестра. — Вон как лежит, позы не меняя — настоящая статуя! Может, его так и зовут — Статуя! Я буду с ним говорить, а он будет на меня глазеть — и все! Боксер — тот по двору бегает, не переставая, а этот — даже на лапы ленится встать!

— Надеюсь, ты не ошиблась! — с дрожью в голосе сказал Алешка.

Он был, конечно, настоящим мальчиком — смелым и гораздым на всякие проказы, но встречи с огромным мастиффом побоялся бы и взрослый мужчина!

— Может, так и лучше, — сказал он Аленке, подумав. — Двор этот крайний, а значит, я перелезу через забор там, где он выходит на поле. И дом далеко — может, Статуя меня и не заметит. Давай так — начнешь его отвлекать, когда я буду готов перелазить.

— А как я узнаю, что ты готов? — спросила Аленка. — Отсюда же не видно!

— Я свистну.

Алешка пошел обходить двор, а у Аленки сердце уходило в пятки — она совсем не была уверенна, что сможет заговорить Статую. Наконец, раздался свист, который Аленка слышала тысячи раз в своей жизни — Алешка был готов действовать.

Аленка несмело подошла к калитке и присела на корточки в метре от нее.

— Привет, — сказала она собаке как можно ласковее.

Собака повела в ее сторону глазом, но даже не повернула голову.

— Как тебя зовут? — спросила Аленка тем же тоном. — Мы с Алешкой называем тебя Статуя, потому, что ты такая, — она замялась, вспоминая умное взрослое слово, — такая монументальная собака! Ты — как памятник, честно! Но тебя ведь не Статуей зовут, верно?