Альфа и Омега

– Хорошо, я скажу Вам кое-что, – не взглянув на Матвея, произнес Звонарь. – Вы хотите услышать, что несут мне те, кто ко мне приходит. Пожалуйста, слушайте. Все они говорят одно: перестройка, которую затеяли Горбачев, а вслед за ним и Ельцин, никакого улучшения народной жизни не преследует. Она ведет к тому, что в России появятся очень бедные и очень богатые. Они уже появились, а Вы – один из тех, кто спешит стать богатым. Если Вы хотите знать, получится ли у Вас стать богатым, то можете быть спокойны, Ваше время пришло. Если Вам интересно, будет ли народ уважать Вас, Бориса Николаевича и вашу перестройку, то сообщу Вам, что не будет. Хотя, судя по всему, это не волнует ни Вас, ни Бориса Николаевича.

Немчик покраснел, ему стало жарко в дубленке, он стащил ее с себя и бросил на кровать:

– Как можно так огульно осуждать людей, которые не жалеют себя для других. Мы не только о хлебе насущном, мы и о духовности думаем. Для нас возрождение православия является важнейшей задачей…

Ивана словно обдало жаркой, подавляющей волной, которую исторгала фигура собеседника. Да, он был внутренне силен. Так сильны люди, уверенные, что неправда – единственно верный путь. Этот не имел в душе колебаний или сомнений. Сдерживая назревающий гнев, Звонарь ответил:

– Господин Немчик, мы хоть и в лесу живем, но что в стране происходит, знаем. Как Ельцин себя для людей не жалеет, мы говорить не будем. Стыдно. Как Вы лично о православии печетесь, тоже говорить не будем, потому что у Вас своя вера. И если русские люди сумеют когда-нибудь к лучшей жизни подняться, то как раз вопреки стараниям Ельцина и таких, как Вы. Но я не об этом. Я к другому хочу разговор подвести. Послушайте меня.

Если вы читали исторические книги, то, наверное, знаете, что все наши русские беды происходили от того, что власть предержащие не хотели прислушиваться к народному сердцебиению. От того и в революцию покатились, что на плач мужика по земле наплевали. Казалось бы, надо чему-то научиться, так ведь? Сколько страданий вынесли. И что же? Сегодня опять все заново повторяется. Кто из сегодняшних вождей видит боль простого человека? Кто думает, как утолить эту боль? Кто заглянул ему в душу и спросил: «Русский человек, ты хочешь поделить общественное добро? Ты хочешь, чтобы над тобой появился богатей, также, как над твоим дедом? Ты хочешь вернуться в положение рабочей скотины, бесправной и бессловесной? Веришь ли ты господину Немчику, что в этом положении тебе будет слаще, чем сейчас? Ты веришь, что тебе будет также сладко жить в нищете и грязи, как ему в роскоши?».

Вы, конечно, услышали бы ответ, о котором в полной мере догадываетесь. Поэтому Вы и не спрашиваете. Это Вам не с руки. Но этим самым Вы идете по пути тех правителей, которые толкнули мужика на сторону большевиков. А теперь снова наша страна от такой политики проваливается в темную бездну. Вы-то, господин Немчик, от этого меньше всего убытку понесете. У Вас весь мир – родина. Подхватите чемоданчик с нажитым добром и в удобный момент оставите сии палестины. Но вот что будет с теми, кто здесь останется, лучше не думать.

Немчик поднялся с табурета и встал перед Иваном, широко расставив ноги. Глаза его сверкали, голос поднялся до визгливого фальцета:

– Ну что Вы понимаете в демократии, уважаемый! Вы мыслите дремучими категориями девятнадцатого века. Сегодня современный рынок каждого обеспечивает всем необходимым, каждый находит в нем себе место. Это единственный путь к благосостоянию.

– Какое благосостояние у нас уже началось – каждому ясно, – горько ответил Иван. – А вот скажите мне, разве при социализме не было благосостояния? Что, советский народ страдал от голода, эпидемий, отсутствия жилья, необразованности и незащищенности перед внешним врагом, как он уже страдает сегодня? Не было такого, правда ведь? А что было? Была нехватка каких-то вещей, дефициты и прочее. Но совсем не смертельные дефициты. Все они потихоньку уходили. Только вот кому-то очень захотелось на этой почве недовольство разжечь. Недовольство неудовлетворенных потребностей. А потребности-то, оказывается, вещь коварная. Есть у тебя трое штанов, а тебе четвертые хочется, приобрел четвертые, ан нет, все равно нехорошо, надо бы пятые. Только не такие, как в магазине за углом, а как на картинке из немецкого журнала. Вот она, обида! У немцев есть, а у нас нет! Проклятый социализм.

– Но ведь это правда, – злорадно засмеялся Немчик, – у немцев есть, а у нас нет. И как раз благодаря социализму.

– В том-то и беда, господин Немчик, что наши правители позволили фарцовщикам овладеть народными умами. Да ведь и Вы из той же породы, чего же еще от Вас ждать.