Альфа Центавра [СИ]

— У них броневик, а не танк. — Но ничего не успели сказать, Паша уже вылез из люка на скользкую после утренней росы броню.

— Пора стрелять, — сказал Ленька Пантелеев — водитель танка.

— Хорошо, — ответила, охваченная азартом охоты Сонька. Колчак сказал:

— Возьмем их в плен.

— Зачем? — не понял ни Ленька, ни Сонька.

— Танк нам пригодится в атаке на Царицын, — ответил Ко.

— В атаке на Царицын, — повторила Сонька, чтобы получше осознать:

— За кого она, — за Этих, или за Тех?

— А, это логично, — сказала она, вспомнив, как давно об этом мечтала. И когда они повернули вправо, броневик тоже повернул вправо.

Почему все повернули вправо? Это действительно непонятно, потому что пишем мы слева направо, а не наоборот. Но, как говорится:

— Не все, — ибо командовать маневрами в броневике Ника Ович поручила Яше Сверло, а он с детства привык делать все наоборот, как-то:

— Если все играют на пианино, или даже на рояле и скрипке, то он назло всем изучал Карла Маркса и Фридриха Энгельса. — Как сказал Шариков:

— Я один, а вас много, поэтому голосую против обоих, и Каутского в том числе. Тем более, как поняла Ника, настоящий командир никогда не командует сам, а только проводит ревизии, и то:

— Внеочередные. — И хотя это уровень генерала, но в сложившейся ситуации достаточно и полковника, которым она сама себя считала, и более того уже назначила.

— Да, командуйте, подполковник, — сказала она. Яша был шокирован таким повышением, и сделал, как привык:

— Всё наоборот, — но в данном случае, наоборот:

— От самого себя, — повернул, следовательно, вправо, но от самого себя влево, что означает вправо с позиции танкиста Леньки Пантелеева. И они врезались друг в друга.

— Ну и война! — даже воскликнул у ворот города Царицына Лева Задов, вышедший посмотреть в бинокль на этот поединок броневой техники, как выразился бы его подручный Беня Крик, если бы был еще здесь, а не перебежал на сторону капитана Амер-Нази. — Даже на таком большом поле разъехаться не могут. Врангель на стене, сказал, что надо ударить из пушки по остановившимся танку и броневику. Кали которой здесь не было, а она только что поднималась по лестнице на зиккурат, расслышала его приказ, и побежала быстрее, как будто заранее знала, что может сделать лучше. Она уже ступила на площадку, но одна пушка как раз выстрелила. К счастью с перелетом. Если бы с недолетом, то разорвало бы на части Аги и Махно, которые были на броне танка, и при маневре вправо слетели влево, как раз на сторону, где синел вдалеке город-крепость Царицын.

Броневик повернулся на бок, из него, как ополоумевшие после неуместного вмешательства в их жизнь тараканы вслед за руководителем этих маневров подполковником Яшей Сверло полезли остальные обитатели, последним Дыбенка. Точнее, он даже не полез, а остался внутри, и только на призыв Ники:

— Давай, давай, вылезай, помирать так всем вместе, — высунул голову, как рак-отшельник, и опять ее спрятал. Но все равно вылез, так как Сонька Золотая Ручка с маузером в одной руке и запасной двадцатизарядной обоймой в другой крикнула, нагнувшись к люку броневика:

— А я вот сейчас гранату тебе передам с выдернутым кольцом.

Ленька Пантелеев так и сидел за рычагами с отрытым передним люком танка, а Колчак в верхнем. Неожиданно на Соньку сзади напали, очухавшиеся после падения с танка Аги и Махно:

— Что вы делаете, ироды?! — крикнул им сверху Колчак, она наша.

— Ваша не наша, — ответила Аги, которая, как известно была лейтенантом Заградотряда Белых, правда, потерявшим своего атакующего боевика Буди, который согласился на это дело только для того, чтобы добраться до Зеленых. Попросту говоря был завербован, как пленный крестьянин или беглый каторжник, которым и был по определению. И действительно, Колчак как-то же сказал, что он волею случая воюет на стороне Зелыных-х. А некоторые это запомнили, хотя и думали, что он оговорился. Хотя, что значит:

— Оговорился? — он скакал на своем Мики в сторону Зеленых. Может, да, просто коня испытывал, а возможно и перескакать в Царицын хотел. И. И Соньку продолжали бить. И так били до тех пор, пока Яша Сверло, а потом и Дыбенка не подтвердили, что:

— Она сама перебежала на сторону Белых. — И более того, вместе с этим легендарным броневиком, предварительно выбросив из него всех Зеленых.

— Ну тады ой! — сказал Махно.

— Нет, не ой, — сказала Сонька, а:

— На те! — и дала Махно пощечину, а Агафье провела болевой из стойки, да так, что почти сломала ей руку.

Ленька Пантелеев вылез из переднего люка танка, но Сонька и ему дала только пощечину, на что он зло ответил ударом ей прямо в лоб.

Ребята, Яша и Паша посчитали себя оскорбленными, и вдвоем избили Леньку. Махно не вмешивался, а Колчак только крикнул сверху:

— Ну хватит, хватит.

— Почему хватит? — не оборачиваясь спросил Яша.

— Все свои, — ответил Ко.