Альфа Центавра [СИ]

— Фантастика! — наконец сказала свое слово Ника Ович, — это кто свои здесь? — И продолжала: — Я да, он да, — Ника показала на Колчака, а кто еще-то? Аги, если только, но ей сломали руку ни за что. Махно — колеблющийся, а значит, потенциальный предатель, мои ребята, Яшка и Пашка — считай готовые красные командармы и политработники.

— Да вы что? — удивились даже сами Яша и Паша, удостоившиеся такой благодарности.

— Да, — сказала даже Сонька, — я сама слышала это предсказание от колдуна Распутина.

— Это когда? — спросил Ко из башни танка.

— Она не могла этого знать, — сказала Ника Ович, потому что так и не добежала до своих Зеленых.

— А ты не могла знать, потому что убежала оттуда, — ответила Сонька. И добавила: — Давай будем считать, что ты — это я, а:

— Я — это ты, — присоединилась к этому пояснению Ника.

— Нет, нет, — сказал Колчак, — я пока что всех реквизирую в мою ударную группировку.

— Бригаду, что ли? — спросил Яша Сверл.

— Пока это будет просто группировка. И ставлю первую задачу.

— Взять по свой контроль цистерну со спиртом, — сказал Ленька Пантелеев.

— Нет, мой друг, мы идем на Царицын.

— Я не понимаю, одним танком? — удивилась Сонька.

— Я давно об этом мечтала, — сказала Ника Ович. — И да: у нас есть еще броневик.

— Его только поднять надо, — сказал Яша.

Далее, танк и броневик под командованием Колчака идут на город.

— Надо послать им помощь, — обратился Юденич к Деникину.

— Танковую, вы имеете в виду, или пехоту?

— Танковую, только пришли новые английские танки, здоровы-ы-е-е.

— Очень большие, стало быть. Хорошая мишень для артиллерии, — констатировал Дэн. И добавил: — Пусть это будет разведка боем.

Засеки их огневые точки на стене.

— Нужно послать разведку, — обратился Врангель на стене Царицына к уже поднявшей Кали, и когда ей уже принесли кофе и пирожные. Иначе она только ругалась, и даже не могла понять, почему:

— Должны ждать их здесь, а не первыми начать штурм их укреплений, которых тем более нет. Вра был шокирован ее талантом великого полководца, и промолчал.

Хотя мог бы возразить:

— Очень просто, мадам, у нас нет танков, и всего один броневик, который, я думаю, уже захвачен Белыми.

— Это сука Ника Ович предала нас вместе со своим бывшим любовником Махно. И да, — добавила она, где моя Щепка? Вы видели ее на поле боя?

— Нет, — ответил Котовский, так как Врангель отошел к своей Фекле, которая командовала артиллерией. Он хотел узнать:

— Можно ли достать отсюда до колонны, уходящей к цистерне со спиртом?

— Зачем? — вопросом ответила дама.

— Прошу прощения? — тоже вопросом задал вопрос парень.

— Нет смысла пугать их, сэр, они сами придут на расстояние выстрела из пушки.

— Вы хотите сказать, что знаете лучше меня, когда надо стрелять?

— Нет, сэр, — ответила Камергерша, — я знаю только:

— Как вы хотите стрелять.

— Хорошо. Но почему вы обращаетесь ко мне на:

— Сэр?

— Как вы хотите, чтобы я вас называла: мой слуга или мой барин? Врангель отошел так и не отдав ей никакого приказа. И колонна без помех ушла за цистерной.

— Зачем им так нужна эта цистерна? — спросила Кали Котовского, пока не подошел Вра.

— Хотят соблазнить наш гарнизон, чтобы без боя взять цитадель.

— Цитадель вы сказали, мы разве инопланетяне, чтобы говорить, как сказал Пушкин:

— На непонятном языке? Котовский задумался на пару секунд, и получил второй логичный вопрос:

— Вы не шпион Белых? Командир эскадрона молча удалился, а когда вернулся, Врангель, уже докладывающий Коллонтай новый план защиты крепости, чуть не упал за зубцы, ограждавшие крепость ласточкиными хвостами от нечистых сил. Ибо. Ибо Котовский появился с лицом, намазанным зеленкой в зеленый цвет, и более того:

— Руки его были зелеными, как лапы у лягушки. Кали тоже попятилась, но уже закаленная в боях на ринге и вне его, смогла просто сесть на гранитные плиты, покрытые в этом месте специально для нее новым — в том смысле, если считать в сторону:

— До нашей эры. — А конкретно: одиннадцатого с половиной века.

Самого одиннадцатого века ковры берегли для выезда на пленэр.

Имеется в виду, для наступательной операции, когда будут гнать Белых в широкие воды Волги.

— В-возьмите корпус, — смогла выговорить она внятно. — И никогда больше так не делайте.

— А как? — задал логичный вопрос Котовский.

— Лучше используйте йод, лак для ногтей любого оттенка от розового до черного, или — если ничего нет — используете сурик, которым красят сараи, а также, как предсказал Распутин:

— Скоро будут красить фермы и колонны на Лебединском горно-обогатительном комбинате, а в Москве на заводе им. Лихачева, и других шарикоподшипниках. Впрочем, ошибочка вышла:

— В Москве-то все будет фирменное, даже краски для расколеровки труб, куда какая ведет. Может это кислород, а может и:

— Угарный газ, — такой силы, что не только мухи дохнуть, но:

— Лошади, — и даже люди.

— Зачем вы мне рассказываете эти сказки о существовании множества цветов красок?! — бросила +она гневный упрек Котовскому, в общем-то за то, что он ее сильно напугал. И добавила:

— Запишите мой приказ, милочка, — Кали посмотрела направо, налево — никого.