Алфавит грешника. Часть 1. Женщина, тюрьма и воля

Ген рабства кровь моя несёт:
Ген азиатский, древний, мутный,
Грозящий мне ежеминутно,
Но сладкий, словно горный мёд.
Ген рабства кровь моя несёт!

Как стыдно мне и как мне страшно

Сказать об этом, не таясь,
Что с прошлым чувственная связь
Сильней свободы бесшабашной.
Как стыдно мне и как мне страшно!

Пускай живу в грехе и зле,

Да зло ли собственное тело,
Себя хранящее умело
На прахом вскормленной земле.
Пускай живу в грехе и зле!

Когда умён и обеспечен,

Зачем других мутить вокруг,
Бросая в лица царских слуг
Давно обдуманные речи.
Когда умен и обеспечен!

И пусть внутри вопит душа.

Да, оскоплён, незряч и болен,
Но кто сказал, что я не волен
Жить, сквозь соломинку дыша.
И пусть внутри вопит душа!

Коль крови я с рожденья верен,

Как мой отец и как мой сын,
За то великий господин
Нам срок немереный отмерил,
Коль крови я с рожденья верен!

«Глядеть – глядел…»

Глядеть – глядел.
Постигнуть – не постиг.
Пытался, но не разобрал ни слова,
И прочитав немало умных книг,
Я ничего не приобрел чужого.

Любить – любил.

Да удержать не мог.
Грозил, смеялся, падал на колени,
Бежал куда-то, не жалея ног –
Дитя мечты и порожденье лени.

А сквозь меня судьба моя текла,

И знаю, что не раз дарила случай,
Нередко даже просто волокла
За волосы из темноты дремучей.

Но, видимо, я зол и бестолков,

Притом, сестры и дочери капризней,
Но если так, прошу без лишних слов:
Прости и просто вычеркни из жизни.

«Глубока вода и темна…»

Глубока вода и темна.
И пускай звезда высока,
А дорога вниз от небес до дна
Тоньше крылышка мотылька.

Клён, коль ночь тиха, серебрист.

И пускай ольха золота,
Но возьмёшь когда прошлогодний лист,
Нет различия ни черта.

Жжёт огнём пурга меж снегов.

И пускай к ней мга, как беда,
Если к худшему ты душой готов,
Не сломать тебя никогда.

Боль обид уйдёт в свой черёд,

И пускай кричит дочь навзрыд,
Пеленала мать, в гроб жена кладёт –
Сын запомнит и повторит.

Глубока вода и темна.

И пускай звезда высока,
А дорога вниз от небес до дна
Тоньше крылышка мотылька.

«Говорят, что пить одному нельзя…»