Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы

– Боюсь, я мало чем могу вам помочь, – ответил капитан Скарсдейл. – Вот все, что я знаю. Питер плавал со мной в качестве второго помощника, я был старшим помощником, на барке "Уондерер", когда мы были на Барбадосе. Это было около одиннадцати лет назад, не могу назвать точную дату, но это не имеет большого значения. Он оставался со мной, пока я не получил должность капитана. Затем он служил моим первым помощником на грузовом судне "Эулалия", пока не получил лучшее место на фруктовом судне, где у него был шанс получить диплом капитана. Последний раз я видел его живым в Колоне шесть лет назад. Он попал там в перепалку – какая-то путаница с местными. Позже я услышал, что он потерял или бросил свою работу и занялся береговой службой в доках Атлантической компании в Бруклине. Не думаю, что у него были родственники, никогда не был женат, но, возможно, у него были родственники в Порамарибо. Хороший парень, но вспыльчивый. Он почти не пил, и я не могу сказать, кто были его друзья. Видите ли, во время войны я уехал за границу и потерял его след. Я предполагаю, что у него была куча врагов, у большинства из нас они есть, но я не знаю, кто бы это мог быть. Любой макаронник или даго, которого он уволил из команды грузчиков, мог ударить его ножом.

– Если бы они это сделали, то, скорее всего, забрали бы его деньги, – прокомментировал детектив.

– Держу пари, они бы так и сделали, – согласился другой. – Думаю, это избавит их от подозрений.

– Возможно, поссорились из-за девушки. Питер был без ума от дам.

– Не могли бы вы объяснить, как получилось, что вы были так хорошо знакомы с точным состоянием его зубов? – спросил доктор Тейн, который мысленно пересматривал детали опроса и опознания.

– Это просто, – засмеялся капитан Скарсдейл. – У Питера был небольшой спор с бандитом из Сент-Томаса, большим парнем с квадратной головой, и в результате драки у Питера выбили зубы. Один был отломан и причинял ему дьявольскую боль, и он попросил меня вытащить его для него, пока дантист не вытащит корень.

– Понятно, – пробормотал ученый. – Но вы говорите, что Андерданк был моряком. На ладонях его рук и пальцах нет мозолистых пятен. Они не выглядят так, как будто покойный недавно занимался физическим трудом.

– Вероятно, нет, – заявил капитан. – Начальникам доков это и не нужно. Но, посмотрите сюда. Видите мозоли на моей лапе?

Говоря это, он развел свои огромные руки, чтобы остальные могли их осмотреть.

– Я думаю, это все, капитан, – сказал детектив, – если только доктор Тейн не хотел бы спросить еще о чем-нибудь.

– Нет, я думаю, что капитан Скарсдейл опознал тело без вопросов. Но, – добавил ученый, когда моряк поднялся, чтобы уйти, – конечно, было бы предпочтительнее обеспечить подтверждающую идентификацию. Вы знаете кого-нибудь еще, кто мог бы поклясться, что тело принадлежит мужчине по фамилии Андерданк?

– Конечно, – ответил моряк. – Любой в компании Атлантик сможет это сделать. Есть капитан Этвуд. Он суперинтендант. Почему бы не позвонить ему?

Доктор Тейн, очень обрадованный тем, что обнаружил, что был так близок к цели в своих предположениях, и совершенно уверенный, что капитан Этвуд подтвердит опознание, поспешил в свой кабинет. С научным рвением он начал создавать детали преступления и преступника, какими, по его мнению, они должны быть в соответствии с психологическими соображениями.

Теперь, когда он знал расу, род занятий и характер убитого, ему все стало ясно, и в тот же день он передал копию своих находок своему другу, детективу.

– Преступление, – писал он, – не было преднамеренным. Смертельный удар был столь же неожиданным и непредвиденным для спутника покойного, как и для него самого. Не было никакого реального мотива преступления, по крайней мере, достаточного, чтобы оправдать убийство. Испуг от того, что произошло, заставил ответственное за это лицо искать спасение бегством, вероятно, в Южную Америку.