Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы

Кроме металла и энергии, из серы и черного камня получают много других самых ценных вещей. В результате возникает огромное количество побочных продуктов, и из них извлекаются все или почти все потребности жителей. Даже странный напиток, о котором я упоминал, был изготовлен из побочного продукта, как и красители, некоторые продукты питания и многие другие вещи. Это связано с тем, что, как ни странно, на этой удивительной земле практически нет настоящих деревьев. Под этим я не подразумеваю, что деревья не сажают искусственно, потому что есть большие парки или сады, заполненные ими, но нет диких деревьев, если я могу использовать это выражение. Я понял, что много веков назад их было много, но все они были использованы, и, опасаясь, что деревья вымрут, их сохранили в парках как диковинки.

Древесина доступна только тогда, когда деревья умирают, и существа высоко ценят ее и дорожат ею, как если бы она была самым драгоценным веществом, используя ее, как мы могли бы использовать золото или серебро. Большая часть страны покрыта грубой, осоковой травой, еще есть много форм кустарников и растений и огромные участки голой земли, которые сначала озадачили меня.

Я не видел ни культурных растений, ни садов, за исключением парков, похожих на ботанические сады, и я вообразил, что голые участки были полями, готовящимися к обработке, поскольку я видел многих существ, работающих на них. Представьте мое удивление, когда я узнал, что эти голые участки земли обеспечивают жителей пищей. Бесчисленное количество лет назад, как мне сообщили, существа отказались от выращивания пищевых растений. Растения, как они обнаружили, просто черпали нужное из воздуха и почвы и превращали это в пищу, пригодную для употребления. И существа, рассуждая что этот процесс природы был круговоротом производства пищи, изобрели способ получения ее запасов непосредственно из воздуха и земли, полностью уничтожив растения.

Из съедобных материалов, полученных таким образом, они делают похожее на наши вафли печенье, о котором я упоминал, и они, вместе с их напитками и маленькими гранулами, составляют весь их рацион. Я узнал, что каждый класс или разновидность вафель содержит различные пищевые ценности растительной природы, в то время как гранулы обеспечивают животную материю, и, выбирая их, можно удовлетворить любой вкус или потребность. Точно так же, как добываются продукты растительного происхождения из самой почвы без затрат времени и хлопот, связанных с выращиванием сельскохозяйственных культур, они производят продукты животного происхождения из растительного сырья. Животные, говорят они, просто превращают траву, которую они пожирают, в мясо и тому подобное, так зачем же выращивать живых существ с большим трудом и заботой, а затем убивать их, когда те же самые материалы или, по крайней мере, материалы, содержащие ту же пищу и те же химические вещества, могут быть сделаны непосредственно и минуя все природные этапы?

И несколько слов о животном мире этой странной страны, которые могут заинтересовать любого человека, который найдет этот документ. В определенное время года огромное количество птиц посещает великие озера или моря, которые все пресноводны, и я с большим удовольствием наблюдаю за ними, потому что альбатросы, чайки и другие знакомые птицы прилетают из-за гор из мира, который я когда-то знал, и мне нравятся гости и старые друзья из моих родных краев. Именно эти периодические визиты морских птиц навели меня на мысль послать рукопись в надежде, что кто-нибудь ее найдет. Но вернемся к животным, обитающим здесь. Есть много гигантских крысоподобных существ, размером с детей, таких как то, которое я убил и съел, когда впервые добрался до подножия гор, и есть много маленьких птиц, но кроме них, никаких живых существ не обитает в дикой природе. В зоопарках и музеях обитает множество самых удивительных существ, некоторые из которых имеют сходство с теми, что живут на другом конце света, но большинство из них совершенно иные и многие из них так поразительно странны, гигантские или гротескные, что ужасают или заставляют меня думать, что я сплю или брежу, когда я смотрю на них.