Алфи и Джордж

— А в Польшу мне хочется. Я помню совсем мало, а Томми вообще ничего. Мы познакомимся с родственниками, мама говорит, что там будет классно. Только мне нужно, чтобы после каникул наша семья не развалилась. Алфи, ты уж постарайся.

— Мяу.

Мало мне было других забот!

Когда ребята легли спать, Томаш выпустил нас во двор. Они с Франческой разговаривали односложно, а я знал, что это нехорошо. Томаш спустился обратно в ресторан убедиться, что все в порядке, и пообещал Франческе, что быстро вернется, но она в ответ только хмыкнула.

— Тут темно, — сказал Джордж и осторожно шагнул во двор. — Ой, это что?

— Твоя тень, Джордж. Не бойся, я здесь.

Я чувствовал себя смелым. Как-никак я в этом дворе гулял уже много раз. Да, иногда здесь бывало жутковато и водились неприятные твари, но здесь жил Бачок, а он нас защитит.

— Мяу! — снова взвизгнул Джордж. — Кто это?

Перед нами замаячил чей-то силуэт.

— Джордж, это мой друг Бачок.

Бачок вышел из-за мусорного контейнера, облизывая усы.

— Привет, Алфи, не ждал тебя, — он посмотрел на Джорджа: — А это кто?

— Мой котенок Джордж.

— Вчера мальчишки во дворе обсуждали какого-то Джорджа. Я не знал, что ты котенок. Будем знакомы, Джордж, — голос Бачка зазвучал мягче; обаяние Джорджа даже на него действовало.

— Нас скоро позовут обратно, — объяснил я. — Но здесь ведь безопасно гулять?

— Не бойся, Алфи, я твоего мелкого не дам в обиду. Заглянешь ко мне завтра?

— Да, я помяукаю, чтобы меня выпустили после завтрака, и мы обменяемся новостями.

— Буду рад, заодно и с малышом получше познакомлюсь!

Томаш снова вышел, поставил большую тарелку еды для Бачка и увел нас обратно на второй этаж. Я заметил, что Джордж еще дрожит.

— Бачок нестрашный и очень добрый, — сказал я.

— Да, но во дворе было темно и странно пахло! От Бачка тоже пахло.

Тут мне было нечего возразить, но под пахучей шкурой скрывалось золотое сердце.

Мы с Джорджем улеглись на моей подстилке в гостиной, а Томаш и Франческа стали пить шампанское, которое Томаш принес из ресторана. Вид у обоих был довольно невеселый. Они долго молчали, а потом начали быстро-быстро говорить по-польски, так что я ничего не понял; должен сказать, что радости в их голосах не было. Так я и уснул, тревожась за них и переживая за Алексея. И за себя: я ведь пообещал, что все исправлю.

Наутро, когда мы с Джорджем собрались гулять во двор, ярко сияло солнце. Джордж при свете чувствовал себя смелее и кинулся прямиком к Бачку.

— Мяу! — закричал он.

Бачок от неожиданности выронил добычу — здоровенную мышь, а может быть, даже крысу. Джордж отпрыгнул, крыса метнулась к нему, и я не успел вмешаться, но Бачок тут же ухватил ее и отшвырнул прочь.

Я стал утешать Джорджа, а Бачок сказал:

— Она чуть до тебя не добралась.

— Кто это был? — вытаращив глаза, спросил Джордж.

— Мелкая крыса. Они довольно невкусные, но моя работа — не подпускать их к ресторану.

— А что они делают? — спросил Джордж.

— Хороший вопрос. В основном жрут отбросы и разносят заразу.

— Значит, они еще хуже, чем собаки?

— Не совсем, но и не лучше.

Меня радовало, что Бачок так терпеливо ему отвечает.

— Пап, Бачок, а знаете, мне хотелось на нее прыгнуть, прямо что-то внутри зашевелилось.

— Охотничий инстинкт, — объяснил Бачок. — Кошки охотники от природы, у тебя это в крови.

— Пап, а ты тоже охотник? — спросил Джордж.

Мы с Бачком переглянулись.

— Видишь ли, Джордж, я охоту не люблю. Одно время приходилось этим заниматься, я тебе когда-нибудь расскажу, но теперь я стараюсь держаться в стороне.

Я увидел, что Бачок посмеивается, но возражать мне он не стал.

— А мне можно? — спросил Джордж.

— Пойдем, я тебя научу, — предложил Бачок. — Но, сказать по правде, у меня такая работа, а домашним кошкам незачем забивать этим голову.

— Спасибо! Можно, пап? — Джордж посмотрел на меня с надеждой.

— Ну конечно, Джордж.

Я вернулся на крыльцо и стал смотреть, как мой малыш охотится с Бачком. У него сразу получилось лучше, чем у меня. Вот такой у меня гениальный сын.

— Что, Алфи, — спросил Бачок, когда мы втроем расселись на прогретом солнцем крыльце, — как поживает твое разбитое сердце?

— Сейчас ты напомнил, и я чувствую, что еще побаливает, — я кивнул на Джорджа: — Он меня постоянно отвлекает, может быть, Клэр этого и добивалась. Но иногда все равно тоска берет. Я до сих пор гадаю, чем занимается Снежка… — я грустно посмотрел в небо, сам не зная почему.

— Я на этот счет думал в прошлый раз, когда ты приходил, — сказал Бачок. — Ты как будто всем, кого любишь, отдаешь кусочек своего сердца, и некоторые остаются с тобой, другие нет. Но фокус в том, Алфи, что сердце у тебя большое и кусков на всех хватает.

От этих слов я расчувствовался и вспомнил всех близких, кто забрал с собой кусочки моего сердца: Маргарет, Агнесс и Снежку. Я решил, что Бачок прав.

— Мудрые вещи говоришь, хоть ты и дикий кот, — растроганно ответил я.

— Ну, так я тебе друг.

— А я ничего не понял, — сказал Джордж, растерянно глядя на нас.

— Вырастешь — поймешь, — ответили мы хором.