Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

* * *

С динамитом дело сдвинулось с мертвой точки. Вскоре деньги потекут рекой, и Альфред Нобель сможет раз и навсегда забыть о финансовых трудностях. Однако вначале все немного стопорилось, требовало времени. В нетерпении Альфред хватался за все возможности. И когда Людвиг предложил тайно продать динамит в качестве военного материала русскому правительству, он не колебался. При помощи динамита Людвиг взорвал несколько больших кусков железа на глазах у офицера артиллерии в Санкт-Петербурге. Артиллерийский офицер, старый друг семьи Нобель, донес весть до своего начальника, генерала русской армии. Генерал имел подходы к военному министру. Похоже, лед тронулся.

Альфред не скрывал своего энтузиазма. Россия. Теперь дело пойдет, в этом он был уверен. «Во-первых, я очень нежно отношусь к России, к тому же думаю, что если мы положим все европейские страны на одну чашу весов и Россию на другую, то она в этом отношении перевесит», – писал он Роберту.

Теперь Роберту было поручено заниматься всем, что касалось использования динамита для военных целей. Альфред продолжал: «Когда ты собираешься ехать в Петербург? Поверь мне, это единственная страна, где имеет смысл вести дела, если только ты не продаешь ночные колпаки». Похоже, ему доставляет удовольствие мысль, что он натянет нос медлительным французам. «Пусть эти сонные мухи, педанты и ленивцы спокойно спят в своих парижских кроватях: они не примут никакого решения, пока не «попробуют на вкус». <…> В России, напротив, мы встретим всяческую добрую волю, и к тому же разумных людей»⁵⁴.

Далее Альфред рассуждал о всевозможных бомбах – в оболочке из железа, из асфальта или почему бы не сконструировать бомбу с резиновой бутылочкой нитроглицерина внутри? Он предлагал, чтобы «бомбы сбрасывались на корабли по дуге, так чтобы они взрывались в воде»⁵⁵. Он словно заново родился, был полон энергии и новых идей.

Однако вскоре все изменилось. В декабре во время делового визита в Копенгаген Роберт получил телеграмму от российского правительства с указанием немедленно явиться в Петербург. Телеграмму переслал в письме Людвиг, и русский консул в Копенгагене многое сумел прочесть между строк. «Как старый друг могу сказать, что ты подвергнешь своего брата преследованиям, если тут же не отправишься туда. Такое уже случалось ранее», – сказал консул.

Под покровом тайны Роберт отправился в Санкт-Петербург. Компаньонам в Стокгольме он ничего не сообщал заранее. В Петербурге его встретили трескучие морозы – минус тридцать градусов – и вездесущие русские промышленные шпионы. Ему пришлось спрятать бочку с кизельгуром, чтобы не раскрывать тайну, которую он приехал продавать. Сделка не состоялась⁵⁶.

Как очень часто случалось в трудную минуту, Альфред заболел. «Внутри у меня испорченный кипятильник», – описывал он свое состояние. Он пытался бороться с болезнью холодными компрессами, однако долгое время был не в состоянии работать. Улучшению состояния отнюдь не способствовали последовавшие вскоре плохие новости, на этот раз из Англии. Как сообщали газеты, тридцать жестяных бутылок с неизвестной маслянистой жидкостью полгода пролежали, всеми забытые, в пивном подвале в Ньюкасле. Когда обнаружилось, что они содержат нитроглицерин, вызвали полицию, но во время задержания несколько сосудов взорвалось, и пять человек погибло. «Причина – глупость. Последствия – вопли», – в отчаянии писал больной Альфред Роберту. Британская пресса не жалела слов возмущения. Весь сочельник Альфреду пришлось употребить на то, чтобы написать подробное (и более детальное) письмо в Times. По его словам, несчастный случай произошел из-за неправильного обращения⁵⁷.

Кое-где позиция Альфреда встречала понимание. «Возможно, есть немало людей, от всего сердца желающих, чтобы мистер Нобель никогда не родился на свет», – писала одна британская газета, но добавляла, что тогда следовало бы столь же сурово осудить того монаха, который однажды изобрел черный порох. А обходиться без пороха никто не согласен.

Альфред Нобель надеялся, что 1868 год окажется более удачным⁵⁸.

Поначалу казалось, что его молитвы услышаны. 12 февраля Шведская академия наук решила присудить отцу и сыну Нобелям ежегодную Леттерстедскую премию. Это была награда за оригинальные разработки в области науки, литературы и искусства «или за значительные открытия, имеющие практическую ценность для человечества». Иммануил удостоился награды «за заслуги в области применения нитроглицерина в целом», а Альфред «особо за изобретение динамита». Премия составляла 1000 риксдалеров (около 60 000 крон на сегодняшний день) либо та же сумма, распределенная на две части: одна в виде медали и остальное деньгами. Иммануил и Альфред выбрали медаль, хотя в кассе по-прежнему было пусто, и родителям с трудом удавалось сводить концы с концами⁵⁹.