Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

Признание Альфред высоко оценил. Однако теперь его мучили угрызения совести. Он считал, что присуждение премии именно ему было заслугой члена академии полярного исследователя Нурденшёльда. Нурденшёльд помогал им и ранее. Альфред давно жаловался, что «наш счет взаимных услуг совершенно пуст с моей стороны». Теперь он писал в Стокгольм компаньону Смитту: «Будь так любезен, поблагодари от моего имени Нурденшёльда за его благие намерения и награду со стороны академии».

После оглашения премии Альфред отпустил несколько раздраженных комментариев по поводу того, что награду получил и отец. Смитт обратил внимание на такой недостаток скромности и получил от Альфреда гневный ответ. «Как ты мог вообразить, что меня волнует, в какой степени А или И фигурируют в списке паяцев у журналистов или публики? Тут ты в корне ошибаешься». Альфред пояснил, что его возражения касались лишь формальных проблем, которые могут у него возникнуть с его патентами на динамит после того, как в этой связи был упомянут его отец.

Роберту он писал: «Ты можешь организовать дело так, чтобы папа получил всю премию академии, но только не за динамит, ибо тому мешает пристойность». Он пояснял, что, если динамит будет упомянут в мотивировке, он рискует лишиться права запрашивать патент на собственное изобретение⁶⁰.

* * *

Несчастный случай в Ньюксле не изменил планы Альфреда в отношении Великобритании. Для него британские острова представляли собой «алмаз, стоящий не меньше, чем весь остальной мир». Весной 1868 года он восстановился и отправился туда со свежим патентом и образцами товара. Действовать приходилось предельно осторожно. «Путешествовать по стране, проживая в отеле с 50 скальпундами динамита в чемодане весьма рискованно, ибо, прознай об этом полиция, это легко может стоить мне 500 фунтов и двух лет в крепости. Тогда я предпочту крепость вечности, которая есть земля под нами», – писал он в одном из многочисленных писем из поездки⁶¹.

Альфред провел опытные взрывы в Шотландии, Уэльсе и в прекрасном графстве Девоншир на юго-западной оконечности Англии. Он был уверен, что умеет произвести впечатление. «Должны прозвучать мощные взрывы на большой каменоломне, много шума, осколки железа, газетчики, разваливающиеся на куски огромные скалы и обязательно вкусный обед», – утверждал Альфред. Тогда и у шотландца «с умом, движущимся со скоростью дюйма в год, лицо расплывается в ухмылке, призванной означать одобрение». Между тем все это мало помогало. Деловые переговоры по-прежнему шли туго.

Сопротивление и критика стали настолько привычной частью повседневной жизни, что Альфред и не ожидал ничего другого. Если он упрямо продолжал идти вперед, то это было напрямую связано с динамитом. Скоро, очень скоро мир поймет, что ему наконец удалось окончательно укротить нитроглицерин, что он стал первым, обладающим «знаниями и изобретательностью», чтобы «поставить эти силы в распоряжение на благо человечеству».

Однако от очередного удара он оправился не сразу. В течение нескольких недель лета последовали один за другим еще три серьезных несчастных случая. В Бельгии погиб местный агент Альфреда, с которым он успел подружиться. Известие об этой смерти сильно потрясло Альфреда, скорбь разрывала душу. «До сих пор ни одно событие, кроме того, что случилось в Хеленеборге, не потрясало меня настолько»⁶².

Его личные потери могли оказаться во много раз страшнее. Около половины третьего в четверг 11 июня взорвалась лаборатория в Винтервикене. Четырнадцать человек погибли на месте, в том числе две девочки в возрасте двенадцати и тринадцати лет. Когда развеялся черный дым, оказалось, что от бывшей лаборатории не осталось даже фундамента. Кирпич был разбросан вокруг как бесформенная коричневая масса. На ветках обезображенных деревьев висели обрывки одежды и оторванные клоки волос.

Начальник лаборатории, друг Альфреда Аларик Лидбек, был на волоске от смерти. Он как раз возвращался в лабораторию из своей квартиры и только успел открыть дверь, когда раздался взрыв. В состоянии шока он гасил пожар и собирал останки своих сотрудников и их детей.

У Роберта Нобеля тоже оказался ангел-хранитель. Работая в Винтервикене, он обычно проживал в двух отдельных комнатах в здании лаборатории. В тот день он собирался быть там. Планировал отправиться утром из города, как только Паулина с детьми вернется из Ваксхольма. Однако семья, к счастью, задержалась.

Через месяц в Винтервикене снова прогремел взрыв. На этот раз он не унес человеческих жизней, но все новое здание завода было разрушено до основания. Газеты говорили о тяжелых потерях для хозяев Нитроглицериновой компании.