Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

Альфред Нобель осознанно выбирал жесткие выражения, чтобы «вызвать здоровый ужас перед опасным и затруднительным положением». На самом деле он не настолько разгневался. Людвиг не подозревал об этом, но Альфред собирался не только протянуть руку помощи и дать денег для покрытия банковского долга, о котором они говорили. Едва вернувшись в Париж, он попытается раздобыть все недостающие миллионы. Неосторожность Людвига по-прежнему возмущала Альфреда, но брат есть брат³³.

После визита Альфреда Людвиг чувствовал себя униженным и оскорбленным. Суровые слова ранили душу, ему трудно было смириться с явным недоверием брата. Ведь дела шли совсем не так плохо. Naftabolaget Bröderna Nobel (Товарищество нефтяного производства братьев Нобель) всего за несколько лет достигло выдающихся результатов, и во многом благодаря ему. Собравшись с духом, Людвиг написал брату обиженное письмо и заявил, что передумал. Он не хочет, чтобы брат вкладывал дополнительные средства в предприятие, в успешность которого не верит.

Едва отправив письмо, Людвиг вдруг получил от Альфреда телеграмму. Младший брат неожиданно предложил ему заем на 4 млн франков. По его словам, ему удалось взять деньги в долг в Париже под залог своих динамитных акций. Теперь нефтяное товарищество справится со всеми штормами, радостно писал Альфред в последующем письме. Между строк читается мысль о том, что испытания надо преодолевать вместе. Если все провалится, «придется нам есть картошку с селедкой вместо твоей изысканной икры. И хотя она тает во рту, мне думается, что вышеупомянутая пища куда полезнее для живота и кошелька»³⁴.

Людвига все это совершенно застало врасплох. Он был так удивлен и благодарен за то, что Альфред «из дружбы и чисто братских чувств» готов взять на себя такие хлопоты и столь многим пожертвовать. Людвиг вновь обрел утерянное было доверие. Ведь неожиданная ссуда могла означать лишь одно: брат изменил свое мнение о положении предприятия. Он благодарил брата за предложение и добавил: «[оно] имеет для меня неизмеримую ценность, давая мне покой и уверенность… Если бы можно было усилить мою любовь и уважение к Тебе, Ты создал для этого все правомерные предпосылки». Он пообещал сделать Альфреда директором нефтяного товарищества, так, чтобы «все увидели: братья Нобель – это не только Людвиг Нобель»³⁵.

Изменил мнение? Альфред буквально вышел из себя. Вовсе нет, язвительно заметил он в ответном письме. С невыполнимыми кредитными обязательствами и при полном отсутствии резервного капитала вся нефтяная компания висит на волоске. Неужели Людвиг этого не понимает? А что будет, если случится катастрофа? Он счел, что вынужден снова говорить со всей серьезностью. А пост директора ему не нужен.

Вскоре после этого, ко дню конфирмации старшей дочери Людвига Анны, прибыл большой пакет от Альфреда с подарками всем детям Людвига. А в конце апреля Людвиг с изумлением получил от брата халат ручной работы из Парижа. Несмотря на кризис, братская любовь оставалась неизменной, о чем свидетельствовали все эти поступки.

Альфред Нобель прекрасно осознавал, что его бикфордов шнур короток. «То, что я работаю с взрывчатыми веществами, вполне логично, ибо самого меня природа наделила вполне взрывным темпераментом. Когда я злюсь, у меня буквально искры летят из глаз, но это продолжается не более получаса», – писал он позднее Людвигу³⁶. Весной этого года он не раз пожалеет о своих письмах и даже признается в этом Людвигу. Он будет оправдывать свои вспышки тем, что его нервы особенно «расшатаны», поскольку одновременно ему приходится отводить угрозу больших неприятностей, имея дело с государственными службами в Великобритании. На самом деле его английской компании, в которую он вложил почти треть своего состояния, тоже угрожает банкротство, писал он.

Старший брат Роберт, оказавшийся на этот раз над конфликтом, предложил отправиться втроем в Баку. Альфред ответил: «Единственное, что могло бы привлечь меня туда, – это общество – Твое и, возможно, Людвига, – но в безводной пыльной пустыне с подошвой из нефти я не нахожу ничего привлекательного. Мне хотелось бы жить среди деревьев и кустов – безмолвных друзей, уважающих мой нервический нрав». Он просил его также передать привет старшему сыну Яльмару от «его старого дядюшки, который с изношенными зубами, выпавшими волосами и изъеденным тяжелыми думами мозгом всего лишь старая развалюха»³⁷. Альфред был явно не в форме.

К концу мая финансовое положение нефтяной компании стабилизировалось. Когда кредиторы внезапно снова заулыбались, Людвиг попытался проанализировать драматические события прошедших месяцев и собрать силы для честной реакции. Альфреду он написал следующее: «Когда я пишу обо всем этом триумфаторским тоном, не думай, что в моем сердце нет места для благодарной памяти о той услуге, которую Ты оказал мне. <…> К сожалению, всякая медаль имеет две стороны. Тревога, которую Ты испытал, недоверие, проникшее в Твою душу, отбрасывают длинные тени, которые не исчезнут, пока наше солнце не поднимется высоко над горизонтом»³⁸.