Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

Одна и та же «истина» встречается во многих книгах и статьях об Альфреде Нобеле. Она связана с Бертой фон Зутнер и запущена в оборот еще в 1926 году, в самой первой книге, посвященной истории Нобелевского фонда. Звучит она так: утверждение, что Берта фон Зутнер была вдохновителем Нобелевской премии мира, неверно, «во всяком случае, в высшей степени преувеличено», и заявляет об этом только она сама.

Можно представить снисходительную усмешку. Как могла Берта фон Зутнер подумать, что ее незамысловатые идеи повлияли на великого Альфреда Нобеля? «Мечты Нобеля о мире между народами относятся к годам его молодости», – заявили биографы, утверждая, что Нобель стал пацифистом еще в те времена, когда зачитывался в Петербурге стихами певца мира Шелли. Тогда, в 1926 году, подчеркивалось, что в письмах Нобеля этого периода можно заметить, «как он все время возвращается к этой картине будущего»⁴³.

В небольшом эталонном произведении «Альфред Нобель» (1960) Эрик Бергенгрен заходит еще дальше. Он утверждает, что Альфред Нобель как личность всегда презирал ссоры и агрессивных людей. Его вывод: Нобель по своей природе испытывал ненависть к войнам. По этой версии миролюбие было присуще Альфреду Нобелю с самого рождения, то есть задолго до встречи с Бертой фон Зутнер.

Не соглашусь.

Правда, можно найти острые пацифистские формулировки, принадлежащие перу юного Альфреда. Во время Гражданской войны в Америке в 1865 году он в своем стихотворении выступил с критикой президента Линкольна за массовые убийства людей (что в то же самое время не помешало ему самому предлагать свои мины обеим воюющим сторонам). Мысль о том, что главная цель создания эффективного оружия – сделать войну невозможной, также не была нова для Альфреда Нобеля, когда он получил в подарок книгу Берты фон Зутнер. Еще в 1840-е годы ее сформулировал папа Иммануил в качестве морального оправдания своему занятию по разработке мин. Странно было бы, если бы разговорчивый Иммануил не приводил эти аргументы своему сыну. Возможно, как напишет много лет спустя в своих мемуарах Берта фон Зутнер, Альфред упомянул об этом во время ее краткого пребывания в Париже в 1875 году. Может быть, именно поэтому она и послала ему книгу?

Однако берусь утверждать, что только с этого момента, с весны 1883 года, Альфред Нобель начинает всерьез задумываться о важности обеспечения мира. Я убеждена также, что важнейшей «инъекцией» стала, несомненно, только что изданная книга Берты фон Зутнер. Именно в «Инвентаризации души» она впервые представляет свою философию мира. Все известные письма, в которых Альфред Нобель рассуждает о вопросах мира, написаны после прочтения этой книги. Говорю это, как человек, досконально изучивший всю его переписку за предыдущие десятилетия. Одно я знаю точно: если в эти годы Альфред Нобель и формулирует какие-либо мечты, то они отнюдь не о мире. Парадоксально, но факт: он скорее мечтает о том, чтобы найти своим взрывчатым веществам военное применение.

К весне 1883 года его попытки по-прежнему не увенчались успехом. Ни динамит, ни гремучий студень не приобрели сколь-нибудь весомого военного значения. Но теперь он очень близок к достижению цели. Если все пойдет как надо, вскоре все армии мира будут вооружены бездымным порохом Альфреда Нобеля. Осталось лишь усовершенствовать свой продукт, проведя еще несколько экспериментов.

В вопросе о мире Берта фон Зутнер и Альфред Нобель не всегда будут единодушны в том, что касается средств, – как и в необходимости премии. Но именно благодаря Берте весной 1883 года в Альфреде берет начало внутренняя эволюция, которая в конечном итоге приведет его к учреждению премии мира «тому, кто действовал больше всех или лучше всех ради братства народов и упразднения или сокращения существующих армий, а также ради организации и распространения мирных конгрессов».

Мне кажется, Альфреду Нобелю и в голову бы не пришло преуменьшать заслуги в этом Берты фон Зутнер. С ранней юности ему было свойственно безграничное восхищение интеллектуальными женщинами. Можно сказать, что это уважение было почти врожденным или впитанным с молоком матери.