Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

Наши религиозные взгляды разнятся скорее формально, чем в действительности, поскольку мы оба согласны с тем, что с ближним своим следует поступать так, как хочешь, чтобы поступали с тобой. Правда, я пошел еще на шаг дальше, ибо испытываю к самому себе отвращение, какового не испытываю к ближнему своему.

Что же касается моих теоретических взглядов на религию, то вынужден признать: они далеко отстоят от проторенного пути. Именно потому, что “вопросы высоко над нами”, я отказываюсь признать, что человеческий разум способен их разрешить. В религии знать, во что следует верить, невозможно, как квадратура круга, но отличить то, во что не следует верить, вполне в пределах человеческих способностей. Эту границу я не пересекаю. Каждый, кто над этим задумывался, должен признать: мы окружены вечной загадкой. И на том строится всякая настоящая религия. Через завесу Всевышнего мы не видим ничего, а что мы считаем, что видим, зависит от индивидуальной фантазии и тем самым ограничено личным наблюдением. Но я блуждаю по тропам Метафизики, вместо того чтобы по чести поблагодарить за сердечное письмо и тем самым заверить в моей горячей преданности и высочайшем уважении⁷⁴.

* * *

Зимой в морозы Альфред боролся с заболеваниями верхних дыхательных путей. Ранним утром он либо садился на поезд, либо укрывался двойными, подбитыми мехом покрывалами и отправлялся в Севранскую лабораторию в своей коляске, запряженной двумя черными русскими жеребцами. Поздним вечером он тем же путем возвращался обратно. Совместно с Жоржем Ференбахом он продолжал совершенствовать – методом проб и ошибок – бездымный порох. Методом проб и ошибок – самое подходящее выражение. Ни о какой научной деятельности речи не шло, была лишь серия «приемов опытного ремесленника». Историк науки Сеймур Маускопф, подвергший пристальному изучению эксперименты Нобеля и Ференбаха, называет их «творческими ремесленниками» и считает, что успех объясняется лишь «феноменальной интуицией» Нобеля на то, что может сработать⁷⁵.

Терпения тоже оказалось предостаточно. Прошел еще год, прежде чем они достигли результатов, которые, как счел Альфред Нобель, можно было представить миру. За это время француз Поль Вьель уже продемонстрировал французской армии свой конкурирующий бездымный порох – Poudre B.

Однако кто завоюет мировой рынок? Вопрос оставался открытым. Альфред Нобель возлагал большие надежды на британских профессоров Фредрика Абеля и Джеймса Дьюара. Они могли бы придать его лабораторным экспериментам столь необходимый ему научный блеск и помочь выйти на рынок. Он постоянно сообщал им о ходе своей работы⁷⁶.

Дни проходили под звяканье реторт и гудение пламени в спиртовке. От нитроглицерина у Альфреда постоянно болела голова, иногда он работал, обмотав голову холодной повязкой. Когда он возвращался в Париж, находил двадцать-тридцать писем, ждавших ответа. Его так называемый досуг проходил в эпистолярных баталиях по поводу дел его предприятий, что никак не способствовало здоровью. Альфред считал это настоящей пыткой. Динамитные компании все не переставали пререкаться из-за треста, который им всем вместе предстояло образовать⁷⁷.