Альфред Нобель. Биография человека, который изменил мир

Вероятно, именно поэтому Иммануил написал в Санкт-Петербург Альфреду с просьбой немедленно связаться с генералом Тотлебеном, возглавлявшим инженерный департамент Военного министерства. Альфреду поручалось рассказать о новом взрывчатом порохе Иммануила и сообщить сенсационную новость: этот порох в двадцать раз мощнее обычного. Он явно надеялся, что эта информация, попав в надежные руки, принесет доход.

Альфред выполнил просьбу Иммануила. Однако своего отца он знал слишком хорошо. В двадцать раз сильнее? Все это очень смахивало на обычные отцовские преувеличения. Во время посещения Тотлебена он на всякий случай снизил уровень ожиданий и ограничился тем, что пообещал русскому генералу порох в восемь раз мощнее обычного.

Тотлебен ухватился за эту идею. Пятого мая генерал написал Альфреду Нобелю и попросил его произвести на пробу четыре такие мины – за счет русского правительства. За счет русского правительства! Это была отличная новость. Альфред задумался. За четыре мины он запросил высокую, но, по его мнению, разумную цену: 1000 рублей (примерно 200 000 крон по сегодняшним меркам)²⁴. Уже на следующий день он обратился к генералу с просьбой письменно подтвердить сумму. Сам он спешил с отъездом в Швецию, чтобы обеспечить поставку.

Тотлебена на месте не оказалось, однако его ближайший помощник в штабе заверил Альфреда, что 1000 рублей не составят никакой трудности. Если эти требования вопреки ожиданиям вызовут разногласия, он пообещал немедленно известить Альфреда телеграммой в Гельсингфорс, Або или Стокгольм по тем адресам, которыми снабдил его Альфред²⁵.

Альфред Нобель почувствовал себя уверенно. Собрав свои вещи, он отправился в путь²⁶.

* * *

В мае в Стокгольме стояли продолжительные холода, но к середине месяца наконец-то потеплело, и стокгольмцы могли наслаждаться весной. Звуки города сильно изменились с тех пор, как Альфред Нобель жил там в детстве, и не только из-за того, что линий омнибуса стало больше. Издалека со стороны Тюскбагарберген на Ладугордсландет постоянно доносился приглушенный грохот взрывов. Там шли работы по прокладке в скале тоннеля, который должен был соединить нынешнюю улицу Карлавеген с Валхалавеген – его будут называть шахтой Карла XV.

Работы затягивались неимоверно. В горной породе сверлили дыры, закладывали порох и поджигали бикфордов шнур. Взрыв, и можно убрать небольшой отломившийся камень. Дыр требовалось много, счета за порох росли, а количество рабочих часов стремилось к бесконечности. Аналогично шли дела везде. Ходили жуткие рассказы о строительстве тоннеля в Альпах, где временами удавалось проходить не более двадцати пяти сантиметров в день.

На Тюскбагарберген все обстояло не так плохо, однако взрывные работы шли уже два года, а бóльшая часть тоннеля оставалась не пройденной. На страницах газет то и дело появлялись заметки о погибших во время взрыва рабочих. Кроме того, в те дни, когда Альфред Нобель прибыл в Стокгольм, в риксдаге обсуждался вопрос о прокладке тоннеля под районом Сёдермальм, связывавшего железную дорогу до Гётеборга с новой, которую планировалось протянуть на север. Это означало новые дорогостоящие, тяжелые и опасные взрывные работы. Иммануил начал задумываться о том, что его новая продукция может пригодиться и там.

Для начала Альфред отправился в Уппсалу. Ему предстояло разыскать 19-летнего Эмиля, который к тому времени уже закончил курс обучения. Впечатление о младшем брате у Альфреда сложилось куда более благоприятное, чем у Роберта. «Неглупый парень, не хватает только бороды, опыта и деликатности, но это дело наживное. <…> Знаком, похоже, с половиной Швеции», – с одобрением писал о нем в письме Альфред²⁷.

В Хеленеборге ждали Иммануил с Андриеттой, а также, после приветственных слов, объятий и поцелуев, новый мощный порох – главная причина визита Альфреда. Однако демонстрация Иммануила напоминала поговорку «замах на рубль, удар на копейку». Альфреда охватило безграничное разочарование. Он застонал, когда понял, что отец, как всегда, действовал импульсивно, небрежно и поспешно. Теперь он убедился, что все эти разговоры про новый порох основывались лишь на немногочисленных домашних опытах в свинцовой колбе. Увидев это, Альфред почуял надвигающееся фиаско и разозлился. Всего через пару часов вся взрывная сила в отцовском порохе пропадала, ибо порох впитывал в себя нитроглицерин. Все это никуда не годилось.

Роберт вернулся в Финляндию к беременной жене, которая уже была на сносях. К концу месяца радостные вести из Гельсингфорса немного приподняли настроение в семье Нобель. Паулина родила сына, которого назвали Яльмаром. «Можешь поверить – мы с большим нетерпением ждали весточки. Ты счастливчик, что у тебя родился сын, ибо с дочерьми нам в семье Нобель не везет», – писал Альфред в своем поздравлении Роберту²⁸.