Алгебраист

Он даже мог бы попробовать связаться с запредельцами, но, пока он не нашел ключа к насельническому списку, какой в этом смысл? И вообще – что, если именно они стояли за уничтожением клана, пусть и не ведая об этом? Готов ли он к такому великодушию?

И может, теперь в его возвращении не было никакого проку. Уже прошло семьдесят дней с тех пор, когда Фассин нырнул – скорее упал – в атмосферу Наскерона. И больше месяца по земным меркам – после сражения в шторме. Кто знает, сколько еще придется искать Лейсикрофа, гоняться за ним по галактике? А если он все время будет приближаться к насельнику, но так никогда и не догонит? А может, он добудет эти драгоценные данные, вернется и обнаружит, что все кончилось, система захвачена или целиком превратилась (как поверхность Третьей Ярости) в лаву и шлак, уничтожена кем-то из противников, а то и обоими в борьбе за то, чего уже нет.

И тем не менее эти данные теоретически должны оставаться важнейшей информацией, которую когда-либо получал человек. Но даже если ключ к насельническому списку и в самом деле существовал, тот факт, что насельники могли пользоваться тайной сетью ходов под носом у остальной галактики (и делали это уже бог знает сколько миллиардов лет), заставлял усомниться в том, что жалкая бумажка, исписанная хоть какими алгебраическими закорючками, может иметь серьезное значение.

Все же, несмотря ни на что, он и помыслить не мог ни о чем другом – только продолжать поиски и надеяться, что от его находки, которую все так ждут, будет хоть какой-то прок.

Фассин набрал в легкие воздуха, ощущая соль на губах.

Он уже больше не сомневался, что все это происходит с ним по-настоящему, а если нет, то вовсе не стыдно обмануться – уж больно хорошо сработана эта виртуальная среда. Ничего похожего на это (на этот суровый, изъеденный бурями берег) нигде в системе Юлюбиса не было. И звезды тут тоже были совсем другими.

Что-то привлекло внимание Фассина. В нескольких километрах от него вода в океане поднималась громадным пологим куполом, стекала с гигантской уплощенной полусферы, темной, опоясанной лентами пены. Полусфера поднималась из глубин, предвещая взрыв, которого не будет; она все увеличивалась в размерах и поднималась выше, посылая растревоженные волны вперед к утесам. И наконец этот призрак (двойное блюдце диаметром два километра) целиком высвободился из моря и медленно полетел к берегу, соленый дождь пеленой сыпался с его днища, разглаживая израненную тенью поверхность вод.

К Фассину подплыл Айсул, кивнул в сторону моря:

– Ну вот, карета подана.

Они плавали, стояли и парили в полуосушенном хрустальном зале громадного корабля-блюдца. Аумапил из Аумапила плавал в воде – жирный угорь размером с дельфина косатку, из спины которого торчал огромный сложенный веер паруса. Фассин стоял на широком карнизе, все еще скользком от соленой воды, а Айсул и истиннодвойня Кверсер-и-Джанат (их уговорили-таки спуститься; они щеголяли двухперсонной верхней одеждой, ослеплявшей необыкновенным блеском и раздваивавшейся, как э-костюм) парили в воздухе над огромным бассейном. Фассин снова поймал себя на мыслях об Осеннем доме, Словиусе и его бассейне.

Аумапил из Аумапила (тот самый Аумапил из Аумапила, как сразу же сообщил слуга, который провел их по широкой, наполненной водой трубе в приемную, – человек и насельники шествовали в пузыре воздуха, заключенном в алмазную сферу) был не просто заслуженно знаменитым ученым, знатоком синктурии: он был неизмеримо богатым и знаменитым ученым, знатоком синктурии.

Подводная звуковая система издавала нескончаемую, казалось, песню – сплошь из высоких трелей. Не иначе как «Приветствуем тех, кто прибыл издалека».

– Услышав эту песню, тут же хочешь вернуться обратно, – вполголоса поделился Айсул с Фассином, когда они принимали то ли напиток, то ли газ для вдыхания.

Они побеседовали о Лейсикрофе. Их хозяин, говоривший сквозь маленькую парящую сферу, сказал, что они опоздали на несколько лет, после чего Айсул выразил решимость отправиться на поиски насельника.

– В таком случае, – сказал сцеври, – вы должны взять меня с собой.

– Должны?

– Должны?

– Потому что я знаю, куда он направился, – сказал сцеври, словно это объясняло все.

– А вы бы не могли сказать нам куда? – жалобно проговорил Айсул.

– Вы нам только скажите, в какую сторону.

– И мы отправимся.

Сцеври принялся извиваться в своем огромном бассейне, отчего вода забурлила. Он рассмеялся. Мягкий серебряный звук из парящего в воздухе громкоговорителя.

– Я бы мог, но меня всегда не покидало ощущение, что мой друг Лейсикроф попутешествовал даже больше меня, особенно среди газов Нхуасте. Я думаю, вы могли бы направиться туда, поскольку вы прибыли не через портал червоточины, а он удалился не через него. Понимаете? У меня свои источники информации. Я знаю, что происходит. Вам меня не провести. Я не так глуп. Вы и ваш маленький друг-расточитель отправитесь назад на Нхуасте.

– Сомневаюсь! – фыркнул уракапитан.