Али. Жизнь

Али рассказывал Бундини, что скоро он окажется в раю с Богом, или Коротышкой, как Бундини называл Всевышнего.

– И однажды я присоединюсь к тебе, – добавил он.

Бундини не ответил.

– Эй, Бундини, – Али попытался еще раз. – Работают руки, видят глаза! Порхай как бабочка, жаль как пчела!

Он произнес это мягко, не так, когда они были молодыми и дерзкими, но с любовью и чувством ностальгии. Али открыл рот и бесшумно закричал:

– А-а-а-а-а-а-а.

Бундини улыбнулся.

Али поцеловал его в лоб.

Через неделю Бундини скончался.

Осенью 1987 года, после смерти Бундини, Али приехал в Пакистан в роли посла доброй воли, где он посетил мечети, храмы, школы, больницы, детские дома и правительственные учреждения. Али считал, что такие визиты являются важной частью его веры, а в благотворительности видел способ очищения души и сближения с Аллахом. В конце 1980-х и начале 1990-х он преодолевал сотни тысяч миль в год. Во время своих путешествий Али распространял бесчисленные религиозные брошюры с автографами. Он носил их в огромных чемоданах, по одному в каждой руке, порой не выпуская их из рук по несколько часов в день. По его словам, это закаляло его, но упражнения были лишь приятным дополнением. Али считал своим долгом рассказать американцам об исламе, а мусульманам – про Америку.

Он преодолел свой страх полетов настолько, что иногда даже не удосуживался пристегиваться в кресле. Однажды стюардесса посоветовала ему пристегнуться, на что Али ответил: «Супермену не нужен ремень безопасности». Стюардесса парировала: «Супермену не нужен самолет!» Али нравилось, когда ему дерзили, и часто вспоминал этот случай, когда летал с друзьями.

Али сказал, что наслаждался своей отставкой больше, чем жизнью боксера. Ему больше не нужно было вставать на тренировки в пять утра. Ему больше не нужно было принимать удары здоровых и сильных мужчин. Отныне все, что от него требовалось, это греться в любви своих поклонников. Куда бы он ни шел, люди скандировали его имя. «Мухаммед Али Клей» – так называли его люди на Ближнем Востоке, чтобы отличить бывшего боксера от многих других Мухаммедов Али, которые проживали в мусульманских странах. Люди бросали вслед его машине цветы и вешали ему венки на шею. Первые лица одаривали его дорогими подарками, которые Али часто оставлял для уборщиков отеля. Поздно ночью, когда он не мог уснуть, он стучался в дверь одного из своих попутчиков и часами говорил о своих любимых темах: религии, власти, деньгах и сексе. «Если за каждого, кто меня любит, я бы получил доллар, – иногда говорил он, – я бы стал миллиардером». Он редко говорил о боксе и удивительно мало хвастался. «Он весь светился, словно солнышко, – сказал Колб. – Рядом с ним ты чувствовал себя в безопасности… В глубине души он был одним из самых скромных парней, которых я когда-либо знал».

В Пакистане, когда шофер «Мерседеса» вез его от одной деревни к другой, Али не мог усидеть на месте, точно так же, как не мог усидеть малышом в детской коляске и принять спокойную позу в школьном автобусе с другими детьми по пути в Центральную среднюю школу Луисвилла. Несмотря на опущенное окно, из которого он махал людям, большинство зевак в проезжавших мимо грузовиках и автобусах не могли его видеть, поэтому он протиснул свое внушительное тело в окно и высунулся достаточно далеко, чтобы почти каждый имел возможность увидеть его хоть одним глазком.