Alia tempora (СИ)

Молча глядя на бледного, явно измученного этими размышлениями демона, Влад не знал, что сказать. Белка ему искренне нравилась — смышленая маленькая демоница, которая схватывала все на лету. Она часто с воплями и хохотом носилась по плацу вместе с гвардейскими новобранцами, мелькала перед глазами рыжей бестией; она выросла у него на глазах, половину своей жизни проводя с Гвардией, пока ее родители были слишком заняты. Белка была их сыном полка — дочерью Гвардии.

— Мы инквизиторы, Вель, — мрачно напомнил Влад, так прямолинейно, как только мог. — Магическая полиция мира людей. Мы пропадаем на работе, на которой в нас обычно стреляют или швыряются смертоубийственными заклинаниями. Крайне редко — пытаются выгрызть глотку или оторвать ебало. Думаю, ты сам понимаешь, что мы хуевые воспитатели. С нами не может быть безопасно.

Он зарекся хоронить товарищей после той самой гражданской войны, что поставила Ад вверх ногами. Где-то в глубине ворочался незабытый страх. Войны не было уже целых пятнадцать лет, но Влад ждал ее на пороге, как старого друга с клинком, ржавым от крови его родных.

Ничего не говоря, Вельзевул просто давал ему время подумать. Мимоходом пролистать бумаги, которые положили ему на стол, вытащить из ящика письменного стола нож для писем. Опасно поигрывая лезвием, Влад пристально его рассматривал; какой-то части его хотелось выяснить, насколько далеко зайдет Высший демон, упрашивая его о помощи. Если станет предлагать деньги, он точно вышвырнет Вельзевула вон.

— Я обязательно спрошу у Яна, — в конце концов сдался он. — Если он согласится, пускай. Но вся ответственность на тебе: все-таки нас любят находить неебические неприятности, в которые детей лучше не ввязывать.

— По рукам, — облегченно вздохнул Вельзевул. Он немного расслабился, спокойнее откинулся на спинку стула. — Я уж думал, вы никогда не вернетесь, — признался он. — Зная Ишибел, она скорее сбежит сама. Упрямая у меня выросла дочь… Как Тэал. Я все время этого боюсь… Что ж, подумай до вечера, как раз на балу встретишься со мной или Джайаной…

Влад рывком поднял голову, высвобождаясь из своих размышлений о сером дождливом Петербурге и предстоящей работе. Нахмурился, сразу почувствовал себя немного не на месте, потер рожки.

— Бал? — переспросил он, задушив гордость.

Незнание давалось трудно, со скрипом: он привык ведать больше, чем другие, и с надменной улыбкой сообщать людям и нелюдям правду, но пара дней в пустыне сказывалась ощутимо. В Столице происходило что-то постоянно, крутилось вечное колесо времени в сотни раз скорее; на секунду прикроешь глаза, и уже упустишь, споткнешься.

— Да, расстарался Баэл в честь годовщины Исхода. Предварительный, разумеется, праздничный устроят позже, — кивнул Вельзевул. — Вы с капитаном Яном будете?

— Ну, видно… придется.

Влад скривился так, будто хлебнул чего-то кислого. Да лучше уж это, чем провести вечер не дома, а в окружении щебечущих демониц и серьезных постных лиц их мужей. Он только вернулся из пустыни, смертельно устал, а душ и виски бодрили лишь ненадолго, — а ведь под конец вечера придется еще и танцевать… Или так, или встревать в светские разговоры и запутанные интриги, которые не до конца истребили новые порядки, пришедшие с новым Сатаной.

— Я бы лучше дома, в Петербурге, отдохнул… — тоскливо вздохнул он. — Кофе, инквизиторство, человеческий сериал про ментов… Разве я, сука, так много прошу? Всем нам иногда нужно отдыхать, но почему-то мир об этом забывает.

— Мечты… — печально кивнул Вельзевул. — Мне пора, дела тоже отдыхать не дают. Подумай над предложением, не забудь.

— Джайане привет передай, — обреченно крикнул Влад, глядя ему вслед.

***

На празднике было привычно: шумно и душно от восточных ароматов духов; глаза разбегались, пестрили платья дам. Откуда-то пошла снова мода на самоцветы, которыми были вытканы одежды, усыпаны тонкие ключицы, обвиты изящные шеи и запястья. Вокруг сверкали камни, куда ни глянь, точно в сокровищнице. Даже богатое, но не пышное, изысканное платье Ишим, первой леди Ада, пылало лалом, точно в память о жаркой густой крови, которую всегда проливала сама Кара.

В черно-серебряном, как и все гвардейцы, Ян оставался чуть в стороне: не умел танцевать, не хотел лезть в придворные разговоры. Влад предлагал на праздник надеть богатый дымчато-серый камзол, отливающий сталью, неясно кем и когда подаренный, но он упрямо цеплялся за форму, лишь в ней чувствуя себя защищенным от испытывающих взглядов. Перехватил бокал, пригубил вино, стараясь, чтобы жесты выглядели не такими отчаянными. Этот урожай с Восьмого был каким-то странным, остающимся горечью на губах, словно пепла хлебнул. Ян, впрочем, не жаловался: этот вкус был ему приятнее многих; кофе, сигареты, от Влада тоже пахло полынью да крепким дымом… Он помотал головой. Пьянило скоро, но незаметно: коварное вино, обманчивое.