Алиса в Итакдалии

– Мой талант… – И Оливер вздохнул. – Это одновременно благословение и проклятие. Я с малых лет научился манипулировать родителями, чтобы они делали то, что мне нужно, и были такими, как я хотел. Прошло немало времени, прежде чем я осознал, что представление пятилетнего ребенка об идеальных родителях… скажем так, несовершенно. Но было слишком поздно. Как я наконец позволил им быть самими собой, они уже забыли, каково это. Они едва меня знали – ведь я отнял у них самые важные годы наших отношений. Они с трудом могли вспомнить, как я рос. Но главная беда в том, что я поступал так не только с родителями. Я делал так со всеми. Я не хотел никому вредить, – быстро добавил Оливер. – Просто был маленьким и не сознавал последствия своих действий. Только когда отец заболел лихолёдкой, я вдруг понял, какой он на самом деле хрупкий – и что однажды я его потеряю. Мне стало стыдно, что я так и не дал ему шанса научить меня всему, что он знал. Не дал шанса быть таким отцом, каким хотел он. – Мальчик издал невеселый смешок. – К десяти годам я собственноручно разрушил все важные отношения в своей жизни. Даже не представляю, какие бы родители у меня были, если бы я не принялся менять их так рано.

Алиса судорожно вздохнула.

– Ох, Оливер, – сказала она, беря своего спутника за руку. – Это самая грустная история, которую я слышала.

Оливер помолчал.

– Иногда мне кажется, что вся моя жизнь – история, которую я рассказываю сам себе. Сплошная ложь, уловки и манипуляции, чтобы люди делали то, что мне нужно. Ненавижу себя за это!

– Тогда почему бы тебе не перестать? – спросила Алиса.

– Перестать что?

– Всех переделывать. Манипулировать. Конечно, это не изменит прошлого, но наверняка изменит будущее. Думаю, тебе еще не поздно познакомиться со своими настоящими родителями.

– Наверное, – еле слышно ответил Оливер.

– Но ты не хочешь?

Мальчик покачал головой:

– Не то чтобы не хочу. Просто… Не знаю. Я боюсь.

– Чего? – удивилась Алиса.

– Разве ты не видишь? Никто не станет меня любить, если я их не заставлю. – С этими словами Оливер взглянул Алисе прямо в глаза. – Вот почему я издевался над тобой в среднеросте. Не потому что считал уродливой. Я так не думаю, правда! Просто я знал, что тебе не нравлюсь, и никак не мог этого изменить. Я не понимал, почему мое убеждение работает для всех, кроме тебя – я же тогда не знал про твой обет, – и это меня пугало. В Ференвуде был ровно один человек, на которого мой дар не действовал, – и этот человек меня не любил. Это подтверждало все мои страхи: если я не заставлю людей любить меня, они и не будут. Все меня бросят, и даже родители отвернутся.

– Но, Оливер! – воскликнула Алиса, сжимая его руку, – я не любила тебя не поэтому, а потому, что ты был заносчивым, злобным и жестоким грубияном!

Оливер застонал и сделал попытку подняться.

– Погоди! – сказала Алиса, хватая его за тунику. – Это еще не все.

Мальчик смерил ее страдальческим взглядом.

– И дальше будет лучше, – поспешно добавила Алиса.

Оливер заколебался, но все же сел обратно на диван.

– Ладно, – кивнул он, – продолжай.

– И посмотри на себя сейчас! Я в жизни не встречала такого милого, доброго и преданного человека. Кому бы ты теперь не понравился? Уверена, родители будут обожать тебя и без всякого убеждения. Лично я считаю тебя чудесным, и ты можешь быть уверен, что это правда. Никаких обманок и уловок.

Щеки Оливера пошли красными пятнами.

– Ты правда считаешь меня чудесным?

Девочка просияла и кивнула.

Оливер отвел взгляд и что-то неразборчиво пробормотал. Теперь он тоже улыбался – глупейшей улыбкой, надо признать, – но Алиса улыбалась ему в ответ еще глупее, и так они сидели добрых две минуты, пока девочка внезапно не поняла, что у нее впервые в жизни появился лучший друг.

Эту секунду она не забудет никогда.

* * *

Наконец Оливер откашлялся.

– Ну, свои секреты я тебе рассказал. А ты поделишься своими?

Алиса закусила губу и уставилась в пол. Сердце девочки начало отбивать чечетку.

– Ты уже знаешь мои секреты, Оливер. Незачем их повторять.

– Все равно не понимаю, – сказал мальчик. – Почему ты отрицаешь такой удивительный талант? Чем он тебе не нравится?

Ну вот.

Вот они и добрались до главной ее беды.

Таланта, который она не хотела, не просила и отвергала с такой яростью, будто у нее вообще не было магического дара. А все потому, что он не действовал там, где требовался больше всего. Алиса хотела рассказать Оливеру правду – но боялась, что тогда расплачется, а плакать она категорически не собиралась. Однако момент для признания был более чем удачный, а Оливер заслужил право знать.

– Ну ладно, – сказала девочка. – Как тебе известно, я умею менять цвета вещей…

По позвоночнику Алисы пробежала дрожь. Она не говорила об этом с тех самых пор, как исчез отец.

Оливер легко сжал ее руку.

– Я могу поменять цвет чего угодно. Неба. Солнца. Травы, камней, деревьев и листьев. Всего, чего захочу. – Голос Алисы стал тише. – Могу превратить ночь в день и день в ночь. Могу изменить цвет воздуха, которым мы дышим, и воды, которую мы пьем.