Алиса в русском зазеркалье. Последняя императрица России: взгляд из современности

Можно не сомневаться, что если бы царская семья оказалась на «ливадийской даче», они бы тоже эмигрировали. И не будем здесь обсуждать вопрос патриотизма. Все же понятно. Кто бы семью обслуживал в Ливадийском дворце, состоявшем из 116 отдельных помещений? Не говоря о том, что после Октябрьской революции жизнь в Крыму для царской семьи была бы куда опаснее жизни в Тобольске, потому что в Крыму происходили самые грозные события Гражданской войны.

Но не будем на эту тему гадать. Расскажите лучше, как жила царская семья в Александровском дворце до отправки в Тобольск. Каково им жилось под домашним арестом?

Домашний арест

КБ: Отречение от престола за себя и своего сына было подписано Николаем ближе к полуночи 2 марта. Днем 3 марта члены Временного правительства разыскали великого князя Михаила Александровича и получили от него подписанный акт с отречением. В Александровском дворце к вечеру 3 марта все уже всё знали.

4 марта газеты официально объявили конец российской монархии и опубликовали оба акта об отречении. Вслед за этим потянулась череда публичных отказов от своих прав на престол других членов семьи Романовых. И только 5 марта 1917 года исполком Петросовета постановил арестовать всю царскую семью, конфисковать их имущество и лишить гражданских прав. В журнале заседаний Временного правительства от 7 (20) марта была сделана запись о слушании дела «О лишении свободы отрекшегося императора Николая II и его супруги» с постановлением: «Признать отрекшегося императора Николая II и его супругу лишенными свободы и доставить отрекшегося Императора в Царское Село».

По крайней мере к этому моменту стало уже известно, что император жив, он в Ставке и направляется в Царское Село в сопровождении специальной комиссии во главе с комиссаром Временного правительства А. А. Бубликовым как арестованный «бывший царь», полковник Николай Романов. Короткий телефонный разговор между Николаем и Алисой состоялся через день после подписания им акта об отречении от престола в окружении посторонних глаз и ушей с обеих сторон. Они успели только поговорить о детях, а о самом важном было всего три слова: «Ты знаешь?» – «Да». Спустя два дня в Александровском дворце обрезали городской телефон.

Царская семья была арестована.

”21 марта (по новому стилю, по старому – 8 марта. – К. Б.), за день до возвращения императора, генерал Корнилов прибыл, чтобы официально взять императрицу под арест по распоряжению Временного правительства. Императрица приняла его в своей зеленой гостиной (предположительно Кленовая гостиная Александровского дворца. – К. Б.), в своей обычной белой одежде сестры милосердия. Когда он прочитал ей распоряжение об аресте, она сказала, что рада, что эта обязанность выпала ему, поскольку он сам знал, что такое быть заключенным (генерал Корнилов был пленным в Австрии), и она была уверена, что он понимал, что она испытывала. Она повторила ему просьбу, с которой обращалась к Гучкову по поводу госпиталей и медицинских поездов (оставить действующими и удовлетворять нужды лазаретов и санитарных поездов, бывших ранее в ведении императрицы. – К. Б.), и попросила, чтобы персоналу, обслуживающему инвалидов, было позволено остаться, добавив, что теперь она только мать, заботящаяся о своих детях. Присутствовавший при разговоре граф Бенкендорф (обер-гофмаршал Императорского двора. – К. Б.) рассказывал, что во время беседы она держалась с удивительным достоинством. Корнилов сообщил графу Бенкендорфу, что те, кто хочет остаться с императрицей, будут так же посажены под арест и разделят ее участь. Те же, кто предпочтет остаться на свободе, должны покинуть дворец в течение двадцати четырех часов.

(Баронесса Софья Буксгевден. «Жизнь и трагедия Александры Федоровны…»)