Алиса в Стране чудес. Алиса в Зазеркалье

– Она устала, бедняжечка! – воскликнула Чёрная Королева. – Погладь её по головке, одолжи ей свой ночной чепчик и спой колыбельную песенку!

– У меня нет с собой ночного чепчика, – огорчилась Алиса, – я не знаю ни одной колыбельной песенки, но по голове погладить могу.

И девочка нежно провела рукой по голове Белой Королевы.

– Придётся, значит, петь мне самой, – вздохнула Чёрная Королева и начала:

Королева, баю-бай,
У Алисы засыпай.
Мы до праздника вздремнём
Сладким сном, сладким сном,
А потом на бал пойдём:
Вместе – обе Королевы и Алиса – все втроём!

Ну, теперь ты знаешь слова… – И она опустила голову на другое плечо Алисы. – Спой эту песенку ещё раз, нам обеим, мне тоже что-то захотелось спать.

Через минуту обе Королевы уже спали и громко храпели.

«Что же делать-то теперь? – подумала Алиса, оказавшись в затруднительном положении. – Не думаю, чтобы кому-нибудь приходилось присматривать сразу за двумя королевами. Во всяком случае, в истории Англии такое впервые, потому что в Англии никогда не было больше одной королевы за один раз».

– Ну и тяжёлые же вы! – теряя терпение, воскликнула девочка, – Да просыпайтесь же! – но ответом ей было только лёгкое посапывание.

Причём храпели Королевы очень мелодично, и вскоре можно было различить некий мотив, а затем и слова. Алиса услышала песенку. Она так внимательно вслушивалась в неё, что даже не заметила, как две тяжёлые круглые головы исчезли с её коленей…

Она оказалась перед сводчатой дверью, над которой красовалась выведенная крупными буквами надпись: «КОРОЛЕВА АЛИСА». По обе стороны двери имелось по звонку. Над одним была прибита табличка «Для гостей», а над другим – «Для прислуги».

«Вот кончится музыка, – подумала Алиса, – и позвоню… Но в какой звонок? Я не гость и не служанка. А третьего звонка – «Для Королевы» – здесь нет.

Но тут дверь вдруг приоткрылась, и какое-то существо с длинным клювом высунуло в щель голову и промолвило:

– Нет никакого приёма до послеследующей недели.

И дверь тотчас же с шумом захлопнулась.

Алиса долго стучала и звонила, пытаясь попасть внутрь, пока к ней не приковыляла очень старая Лягушка, наблюдавшая за ней из-под ближайшего дерева. Вероятно, это был дворецкий, так как он был одет в ярко-жёлтый костюм, а обут в огромные башмаки.

– Ты что безобразничаешь? – глубоким хриплым шёпотом спросил дворецкий-лягушка у Алисы.

Девочка обернулась, вне себя от злости, и сердито выкрикнула:

– Где швейцар? Он что, не знает своих обязанностей? Если звонят в парадную дверь, полагается отвечать на звонок.

– О какой парадной двери ты толкуешь? – протянул дворецкий.

Алиса чуть не топнула ногой. Как можно мямлить и так спокойно относиться к подобным безобразиям?

– Об этой, конечно.

Дворецкий долго смотрел на дверь своими большими мутными глазами, потом подошёл поближе к двери и поскрёб по ней когтем, словно хотел убедиться, не отстаёт ли краска. Наконец, повернувшись к Алисе, сказал:

– Отвечать на звонок? А о чём он спрашивал, звонок-то?

Дворецкий говорил таким хриплым голосом, что Алиса с трудом разбирала его слова, поэтому вынуждена была сказать:

– Я вас не понимаю!

– Так вроде я по-английски говорю, – проворчал дворецкий-Лягушка. – Или ты оглохла? Я спрашиваю, о чём звонок спрашивал швейцара?

– Ни о чём! – воскликнула с досадой Алиса. – Говорю вам: я стучала в эту дверь кулаками полчаса, звонила, но мне не открывают.

– Кулаками? Нехорошо… очень нехорошо! – пробормотал дворецкий. – Она на это обижается, ты разве не понимаешь? – С этими словами он подошёл к двери и изо всех сил пнул её своим огромным сапогом.

– Пусти дверь. Ты пустишь её – и она тебя пустит. – И он заковылял к своему месту под деревом.

В ту минуту дверь широко распахнулась, и Алиса услышала чей-то тоненький-тоненький голосок:

В Зазеркалье, в Зазеркалье так Алиса говорит:
– Я в короне королевской, скипетр мой в руках горит.
Всех причудливых созданий, Зазеркалья странный мир,
Королевы и Алиса созывают к ним на пир!

И десятки голосов подхватили припев:

Наполняйте же стаканы
и кладите поскорей
Медных пуговиц на блюда,
в кофе – жареных мышей.
Поспешите, поспешите
все с приветствием своим:
Трижды тридцать раз Алисе
все мы славу прокричим!

Раздался смутный гул поздравлений, и Алиса подумала: «Трижды тридцать раз – это девяносто. Неужели кто-нибудь считает?» На минуту воцарилось молчание, и потом тоненький голос затянул второй куплет: