Алька. Кандидатский минимум

Всё было по шаблону – пленарное заседание, посещение кафедр какого-то вуза, экскурсия по Тамбову и, конечно, банкет. На банкете поздравляли какого-то известного тамбовского учёного с юбилеем. Мы сидели рядом с Юркой Хациевым, он шепнул:

– Ты песню пел – «Бокалы наливаются…»?

– Было дело.

– Спой в конце «Сергей Михалыч дорогой».

– Мне одному сыкотно, давай вдвоём.

Выждав момент, когда гул в зале немного стих, мы с Юрой поднялись и заголосили:

– Бокалы наливаются, в них отблеск янтаря…

Пропев до конца куплет и припев, мы, как положено, закончили:

– К нам приехал, к нам приехал Сергей Михайлович дорогой. Серёжа, Серёжа, Серёжа, Серёжа, Серёжа, Серёжа, Серёжа, Серёжа, Серёжа, пей до дна, пей до дна, пей до дна, пей до дна.

Народ тамбовский сметливый – после того как мы три раза пропели «пей до дна», спохватились, нашли здоровенный фужер, налили в края водки, и Серёжа, которому исполнилось то ли семьдесят, то ли семьдесят пять, выдул его в три глотка.

Публика визжала, Антон был в восторге.

Гена Павлушкин защитился, защита прошла хорошо. Немного подпортило настроение Гене отсутствие Синякова – увы, очередной запой. Гена в своей заключительной речи, поблагодарив всех причастных к работе, нашёл добрые слова и для Юрия Ивановича:

– И большое спасибо научному руководителю за то, что не мешал проявлять творческую инициативу.

Я обратил внимание, что многие научные руководители в зале не одобрили такую вольность, но Учёный совет поддержал Гену.

Отмечали защиту на десятке.

Летом опять поехали шабашить, в июле мне надо было ехать со студентами на практику на ЛМК17, поэтому я с Володькой выехали на объект раньше бригады на неделю. Мы должны были построить щитовой дом для работника колхоза, место было определено – площадка размерами шесть на шесть метров или чуть больше на расстоянии пяти метров от забора на деревенском участке площадью соток восемь-десять. Невдалеке был утонувший в земле фундамент старого сельского дома, стоявшего когда-то на этом месте. Володя подвёл меня к нему.

– Смотри, старый фундамент – блоки известковые тёсаные, им лет двести, и ни одной трещины. Надо их использовать, когда будем строить. Ты попробуй сделать, что сможешь, откопай их. На следующей неделе в понедельник приедем. Выдернем их, расставим под новый фундамент. Ну, давай, до понедельника.

Володька уехал, а я стал думать, что можно сделать. Блоки были в форме куба с размером стороны около шестидесяти сантиметров, может, чуть больше. Откопал один с двух сторон, попытался его вытащить, но одному без приспособы это сделать было не под силу, стал думать. Как известно, Архимед сказал: «Дайте мне точку опоры, и я переверну мир». Моя задача была проще – надо было извлечь хотя бы один блок из земли, то есть придумать способ их извлечения. Поскольку бывший у меня стальной лом оказался малоэффективен, я, вооружившись пилой и топором, пошёл в ближайший лесок и загубил три сосёнки – одну диаметром сантиметров двадцать у комля, вторую в десять сантиметров и третью – сантиметров пять. Самую большую я отпилил на длину метров пять, затесал на маленьком диаметре небольшую лыску на полдиаметра, следующую отпилил на два метра и последнюю – на семьдесят сантиметров. Две большие я осучковал, а на маленькой оставил одну толстую ветку у комля. Притащил всё это своё хозяйство на участок и приступил к натурному эксперименту. Метода у меня была простая: копал наклонную, градусов тридцать-сорок к горизонту, канавку, подходящую чуть ниже основания блока, заталкивал туда большое бревно и, используя его в качестве рычага, раскачивал блок снизу вверх. После того как блок отрывался от дна, залезал на бревно с сооружённой импровизированной стремянки в три ступеньки и, опираясь на двухметровый кол, раскачиваясь на бревне как на батуте, выдирал блок из земли, ставя бревно практически горизонтально. После этого, стоя на бревне, забивал рядом с комлем в землю колышек с боковым сучком так, чтобы сук фиксировал бревно в горизонтальном положении. Затем заваливал стенки ямки, в которой находился блок, и при необходимости подсыпал ещё земли. Со второго захода, подложив под бревно полено, блок я поднимал над уровнем земли, не залезая на бревно – не было необходимости. Не находясь в земле, он легко поднимался, опять фиксировал бревно палкой с сучком. Вывесив блок, я подсовывал под него пару досок, после чего кантовал его ломом, перемещая на место окончательного положения, используя в качестве дорожной подстилки доски, горбыль, палки и прочий древесный хлам, найденный на участке.

За моими эквилибристическими упражнениями наблюдал дед, живущий напротив. Он приходил, садился недалеко, найдя какой-нибудь чурбачок, и, дымя «Беломором», комментировал мои действия:

– Эк ты на бревне-то скачешь, мотри, как бы оно тебе по яйцам не ё…ло. Как ты камень-то наладился выворачивать, как фершал-зубодёр? Ничё, подходяще мастыришь, эт где так учат?

Старика был уморительный, классный, рассказывал про себя всякие невероятные истории, как его менты «кололи» на признание в каком-то правонарушении, а он представлялся им: