Алька. Вольные хлеба

Зачастую на складе требовались какие-то документы, которые должны были оформить в Киеве, но то ли забыли, то ли они были потеряны водителем. Летать в Киев за какой-то паршивой бумажонкой не было никакого смысла – временные потери были таковы, что таможенные штрафы съедали всю прибыль от продажи. Нужна была печать «Рингдейла» в Москве и право первой подписи. Я спросил Георгия о такой возможности, но меня как-то уклончиво продинамили. Что ж делать, надо было работать. Я изготовил по оттиску точную печать «Рингдейла» и освоил подпись Георгия так, что, глядя на неё, он никогда не усомнился, что это его собственная подпись. Иногда только, глядя на свою подпись и на дату на документе, он говорил, разводя руки:

– Как же, помню, я подписывал, как раз у Риеса в Париже в тот день гостил, как она к вам попала, не понимаю.

– Работаем, Георгий Станиславович.

Всё понимал, но все риски оставлял нам, что ж, хозяин – барин.

***

Я решил привести тёщину дачу в порядок, обещал это сделать ещё тестю при жизни, но не успел. Кроме того, подрастал внук, надо было создать какие-то более-менее приемлемые условия для ребёнка, на тот случай, если нам дадут его на какое-то время. Семья сына распалась, я очень переживал за Тоху, но что мы могли поделать?

У меня времени заниматься ремонтом не было, подрядил на это дело Колю Бабина. Он нашёл каких-то колдырей, которые стали перекраивать избёнку, построенную когда-то дедом с Витькиной помощью и с нашим посильным участием.

В ходе работы я понял, что сделал это не подумав. Вступить в договорные отношения с друзьями, близкими приятелями и просто со знакомыми, – это подвергать эти связи серьёзным испытаниям. С Колей мы были если не близкими друзьями, то очень хорошими приятелями, но даже это не могло остановить его авантюрную натуру. Рабочие, которых он набрал для перестройки, жаловались мне:

– Владимирыч, скажи ты приятелю свому. Работать невозможно, доску гвоздём шьёшь, а в морду вода брызжет. Он её тебе, чо ли, по весу продаёт?

Сухая и сырая доска стоят разных денег, но много на этом не заработаешь. Чего уж так жаться?

Вдобавок прораб его был полным болваном в строительстве. Для утепления пристроенных кухни и веранды я купил пенопласт. Когда дошло дело до стадии закладки утеплителя, он, взяв в руки две пластинки, подошёл ко мне и как бы невзначай поинтересовался:

– Ну, мы его внахлёст закладываем?

Я решил, что он шутит, и ответил:

– Конечно.

О том, что они именно так его и понапихали, а не плотно уложили в проёмы каркаса, причём без паровлагоизоляционной плёнки, я узнал, только заехав на дачу в будущем году.

Ограничения, которые были при советской власти для садовых домиков, куда-то пропали в связи с исчезновением оной, а новые не были придуманы, поэтому каждый строил как хотел. В первый год я переделал большой дом, террасу снёс, пристроив вместо неё двенадцатиметровые кухню и остеклённую веранду. Снёс все перегородки на первом этаже, сделав тридцати шестиметровый зал, в углу которого, слева от входа, была лестница с поворотом на второй этаж. В стене рядом с входом в кухню сделал большой проём высотой в дверь, а нижнюю часть – на высоте семидесяти пяти сантиметров от пола – стандартной высоте обеденного стола. В этот проём строители мне смастерили и вставили обеденный стол, за который свободно усаживались восемь человек. Это было очень удачное решение – стол практически не занимал места. Когда были гости, всё равно усаживались во дворе, в дождливую погоду – под пластиковым тентом. По лету, а в другое время мы там и не появлялись, всегда хотелось больше находиться на природе. На втором этаже была пара двенадцатиметровых спален. Поменяли окна, перестелили полы, обили стены.

Домишко получился уютный, стильный, но непритязательный. Появилось много воздуха, света. Почистили газон, чтобы было где ребёнку повозиться.

***

С уходом Сашки работа на таможенном складе пошла ритмичней, проблем стало меньше. Ребята работали методично, спокойно, без срывов. Конечно, появился опыт, водители стали меньше косячить.

Сашка хорош, когда было надо с кем-то договориться, найти какие-то связи, но к обычной каждодневной методичной работе он быстро терял интерес, это было не его. Умение решать путём всяких обходных схем – это важное качество, но только его недостаточно. Нужно уметь просто мантулить, трудиться методично каждый день, выполняя то, что требует от тебя работа, сейчас. А вот это-то у Сани получалось не очень, скучно ему было, вот он и шёл кому-нибудь помочь двигатель отрегулировать, хоть и не смыслил в этом ни уха ни рыла.

За пару месяцев до своего ухода он рассказал мне, что его родственник Махсон, которого я знал, предложил ему заняться организацией сертификации импортной продукции. Я не знал толком, в чём суть этой сертификации, но, предполагая, что одним из аспектов этой самой сертификации является проверка поступающей продукции на соответствие каким-то параметрам: прочности, выносливости, точности изготовления, безопасности, – предложил ему: