Алька. Вольные хлеба

Теща с поста ГАИ позвонила Людмиле. Милка потом мне рассказала, как происходил разговор, тёща кричала в трубку:

– Мила, Мила, мы в аварию попали!

– Мама, что с Аликом?

– Мила, не волнуйся, со мной всё в порядке.

– Мам, я поняла, что с тобой всё хорошо, что с Аликом?

– Со мной всё хорошо, а с Аликом, не знаю, наверно, тоже, он меня в машину посадил, а сам остался.

– Он травмирован, ранен? Что с ним?

– Откуда я знаю, приедет – расскажет. Ладно, я тебе из дома перезвоню, тут милиционеру телефон нужен.

Интересно, что эпизод с катанием вниз головой выпал из памяти тёщи напрочь. Она всегда отрицала, что это с нами произошло. Наверно, потеряла сознание на несколько мгновений.

Приехал гаишник, всё записал, дал мне какую-то бумажку, вызвал эвакуатор. Машину я приволок в свой гараж в Бабушкино, моё место было, как всегда, занято. Я велел поставить мою машину, выкинув всё, что этому препятствовало. Сашка был недоволен, но поставил. Машину я продал не ремонтируя.

***

Пытаясь разобраться в причинах аварии, я переговорил с большим количеством людей, пока не нашёл толкового специалиста – полупрофессионального гонщика. Он спросил:

– У тебя резина бескамерная, конечно, была?

– Да.

– А у тебя проблем не было с резиной перед аварией?

– В каком смысле проблем?

– В самом главном – в смысле давления.

Тут я вспомнил, что у меня довольно давно приспускало правое колесо – теряло давление. Когда я замечал это, то перед поездкой подкачивал, но в тот день забыл.

Виновата тёща, а кто ж ещё?! Как услышал, что она мне на хвост присядет, про всё забыл. От счастья, конечно.

– Теряло давление, но понемногу. Я подкачивал.

– А в день поездки?

– Забыл.

– Забыл, понятно. А скоростишка высокая была?

– Да, гнал поскорее, надо было в Москве быть.

– А дорожка извилистая?

– Ну да, Пятницкое.

– Ага, Пятницкое. И крутить тебя стало в вираже или сразу на выходе из него?

– Точно не помню, хотя да. Да, точно, прямо в вираже потащило.

– Ну, просто классика жанра. А на чем ты ехал? Машина у тебя какая?

– «Опель Омега».

– А до неё на чём обычно катался?

– На жигулях в основном и на «Волге» немного.

– Понятно, отечественные машины – камерная резина, а у «Опеля» – бескамерная. Запомни на всю жизнь: то, что допустимо при езде на камерной резине, недопустимо на бескамерной. Камерная резина – она во всём лучше бескамерной: она легче, надёжней, дольше служит. Но есть одно, но. При её использовании надо всегда соблюдать необходимое давление в шине. В бескамерной шине давление и в половину упадёт, и ничего страшного не будет, с камерные эти фокусы не проходят. Что у тебя произошло? При недостаточном давлении в вираже высокая боковая нагрузка оторвала шину от обода, и она мгновенно сдулась до нуля. Дальше что? Скорость высокая, а у тебя левая шина едет быстрее. Правое-то колесо у тебя на диске катится, а левое – на шине, оно правое обгоняет, вот машину и начало крутить по часовой. А потом все просто неизбежно, как поперёк шоссе развернуло, тут на такой скорости путь один – на крышу. Ты хорошо отделался, слава немецкому автопрому! В жигулях всё было бы иначе.

Опель я продал, купил поддержанный Крайслер Eagle Vision. Роскошный был автомобиль, салон нарядный, но что-то быстро сломался. Недаром говорят, что, покупая чужой автомобиль, ты покупаешь чужие проблемы.

***

Не помню зачем, но для чего-то понадобился мне Коля Скоробань. Позвонил в Бобруйск, трубку долго не брали, наконец я услышал голос Колиной жены:

– Алё.

– Лен, привет, это Олег из Москвы. Колю позови.

В трубке раздались короткие звонки, на другом конце провода положили трубку. Или просто что-то со связью? Я позвонил ещё раз, потом ещё. В конце концов супруга Коли поняла, что так просто от меня не отделаться, и я услышал в трубке сдавленный шёпот:

– Коля в тюрьме, больше сюда не звоните.

***

Лёня Константинов, бывая в Москве, частенько заезжал к нам офис поболтать, обсудить возможности совместного бизнеса.

Как-то он попросил меня:

– Алик, дай мне на пару часов Колю Симкина, чтобы он меня в аэропорт забросил.

– Не вопрос, тебе ко скольки он будет нужен?

– Часам к пяти.

Я подозвал Колю Симкина, нашего второго водителя, и дал ему задание отвезти Лёню в аэропорт. Водителей у нас было двое или трое, и они были нарасхват, поскольку личные машины были не у всех сотрудников. Ближе к вечеру возникла какая-то ситуация, в которой был необходим водитель с машиной, и я, совсем забыв о просьбе Лёни, велел Симкину ехать вместе с дилером.

В половине шестого позвонил Лёня:

– Алик, а где Коля?

Тут-то я вспомнил наш утренний разговор и его просьбу, но сделать ничего уже было невозможно, езды до места, обозначенного Лёней, по московским пробкам было не меньше полутора часов. Я повинился, всё свалив на Колю. Договорились, что на следующий день Коля будет в пять как штык. Всё как в песне «Неудачное свидание» А. Цфасмана на слова Трофимова: так, значит, завтра на том же месте, в тот же час.