Алька. Второе пришествие

На страну надвигались какие-то мощные перемены, двадцать пятого мая 1989 года прошёл первый съезд народных депутатов, которых впервые избирали из нескольких кандидатов, в эфире прозвучал голос Андрея Дмитриевича Сахарова. В Ленинграде в депутаты не избрали ни одного партийного или советского функционера. Гласность, понимаете. Козырев приволок откуда-то телевизор, мы собирались всей секцией и смотрели во все глаза, происходило что-то невиданное.

Всё это было мне по душе, но не хватало времени на детальное погружение, чтобы точно разобраться, что происходит и чего ждать, послушаю краем уха новости и бегом по своим делам.

Серёга Кузинов попросил меня проконсультировать аспиранта с шестёрки Толю Белобеева по поводу заявки на изобретение. В заявке предлагалось поверхность матрицы изготовлять из туго намотанной стальной ленты. Листая заявку, я вспомнил, что читал в какой-то книжке по рукоделию предложение изготовлять изделия различных форм из серпантина, ленты которого промазывали клеем, так что заявленный способ в этой части не обладал приоритетом, но использовать его для армирования поверхности матрицы – почему нет? Не помню, помог ли я написать формулу изобретения или просто дал какие-то рекомендации при составлении заявки, но с Толиком мы нашли общий язык, стали общаться. Он был помоложе меня лет на десять-двенадцать, лёгкий в общении, весёлый, спортивный, плечистый, быстро соображал, у нас возникли приятельские отношения, иногда он забегал ко мне в секцию, просто потрепаться.

Как-то весной Толя зашёл ко мне в секцию, мы поболтали ни о чём, уходя, он вдруг задержался в дверях и спросил:

– Алик Владимирович, – мы были на ты, но иногда обращались друг другу по имени-отчеству, – слушай, тебе мебель не нужна?

– А ты чего, по вечерам мебель клепаешь в общаге?

Толя был женат, имел маленького ребёнка, жил в общежитии МВТУ, сначала в статусе студента, потом в статусе аспиранта.

– Ты же знаешь, я райкоме ВЛКСМ института одним из замом тружусь, нам тут по разнарядке мебелишки выделили, вот хожу, друзьям предлагаю. Так тебе нужна?

– Нужна, у меня у сына в спальне из мебели диван, письменный стол да стул в наличии.

– Слушай, а мне даже в голову не пришло тебе первому предложить, у меня и румынская мебель была, и югославская, остался последний талон на болгарскую. Возьмёшь?

– А то, у меня никакой вообще нет. За мной простава.

– Разберёмся, держи талон.

В ближайшую пятницу мы уже собирали в Мишкиной комнате мебельную стенку. Мебель была не бог весть какая, но, как известно, на бесптичье и жопа соловей.

Единственно, что нас прибивало, – это дикий запах формальдегида, к концу сборки стало понятно, что жить в таких условиях нельзя, и мы, распахнув настежь все окна и балконную дверь, свалили за город. К понедельнику запах почти выветрился, благо к этому времени Мишка сдал сессию и сбежал на дачу. Мы закрыли дверь в его комнату и оставили её с распахнутыми окнами на всё лето, это помогло, запах пропал.

Нина Аникеева, та самая, которая помогла пристроить мою Людочку в канцелярию приёмной ВС, пригласила нас с Милкой на дачу. Договорились встретиться на перроне, не помню какого вокзала, кроме нас с Ниной были Наталья, работавшая также в канцелярии, её муж Василий и их дочка. Вася по приезде нарезал мне задач по сбору хвороста, сам занялся приготовлением шашлыка. Выпили, разговорились.

– А чем ты у нас, Алек, занимается?

– Доцент МВТУ, к. т. н.

– А что ты можешь сделать?

– Рассчитать технологию штамповки какого-нибудь изделия, спроектировать оснастку.

– Это всё?

– Да нет, наверно, если подумать, то что-нибудь ещё вспомню.

– Ну, например.

– Написать экспертное заключение, является предлагаемое техническое решение изобретением или нет.

– Это всё?

– Дом могу построить, щитовой, каркасный, бревенчатый или кирпичный, только не многоквартирный, сарай сенной, большой, забетонировать фундамент, площадку.

– Ну не бог весть что, но неплохо.

– А чем у нас Василий занимается?

– Зам первого секретаря ЦК ВЛКСМ.

– А что ты можешь сделать?

– Я могу собрать митинг.

– Кхм.

– А ты не думай, что это просто – собрать несколько тысяч людей в одном месте.

Да я не думал, только зачем? Имея штамп и технологию, можно кастрюль для народа наштамповать – нехай народ щей наварит. Дом построить – есть где притулиться в непогоду, площадка бетонированная – зерно можно ссыпать или в городки поиграть, всё польза.

– А какая польза от митинга?

– Оооо, да ты, я гляжу, многого не понимаешь. Слушай, я одно дело тут пытаюсь осуществить. Мне для него нужен технарь, такой вроде тебя. Приходи ко мне в ЦК, у меня там сейчас интересная команда собирается, посидишь, послушаешь, я думаю, тебе это будет интересно.

– Приду непременно, узнать наконец, куда вы мои членские взносы пристроили, таки лет за десять изрядно набежало. Это ж ящик белоголовой как минимум, с хорошей закуской, заметьте.