Алька. Второе пришествие

Мы как раз незадолго до этого разговора установили размер оплаты для учредителей, ориентировочно в двадцать тысяч. Точнее, себе я установил оклад в двадцать тысяч, Толе, Серёге и Саньке в двадцать тысяч минус один рубль, Дубопятову значительно меньше, он на тот момент не принёс ни одного стоящего договора.

Бочаров, услышав сумму, покрутил головой, взял ручку и подписал заявление.

Не скажу, что уходил я со спокойным, холодным сердцем. Моя трудовая биография началась в 1964 году, в пятнадцать лет, учеником слесаря на экспериментальном заводе «Металлист», откуда я, поступив в 1969 году на вечернее отделение МВТУ им. Баумана, уволился слесарем 4-го разряда. Потом, трудясь конструктором, за шесть лет я прошёл ступени от техника-конструктора до конструктора 1-й категории, сменив три организации. По окончании института десять с половиной лет, до и после защиты диссертации, я работал старшим инженером НИС (научно-исследовательского сектора), м. н. с. (младшим научным сотрудником), ассистентом кафедры АМ-13 факультета АМ МВТУ. Затем два с половиной года заведующим сектором и начальником отдела в проектном институте и снова два с небольшим года доцентом в МВТУ.

Мне сорок два года, мой рабочий стаж двадцать семь лет, я успел потрудиться в шести организациях, имею квалификации слесаря, строителя, а как же, потрудился, слава богу, на строительстве семи объектов, конструктора, инженера-технолога, эксперта-патентоведа, научного работника, преподавателя.

Увы, не стал суперзвездой ни на одном из этих поприщ, но вполне добротным специалистом стал, по крайней мере в трёх-четырёх из названных. Напроектировал массу штампов, пресс-форм и устройств, которые были изготовлены и внедрены на заводах СССР и вполне добротно долбили железо, лили пластмассу и таскали это самое долбаное железо с позиции на позицию. Иногда эти придуманные мной штуковины оказывались вполне себе оригинальными и признавались изобретениями, научные поползновения были учёным советом МВТУ признаны достойными учёной степени кандидата технических наук.

И куда я собрался? Всю свою предыдущую жизнь, меняя места работы, я не менял, по существу, вида деятельности – всегда был где-то рядом с железом. А что теперь? Во что конкретно выльются эти наши занятия, я даже не представлял. Я совсем не опасался того, что может так случиться, что я окажусь у полностью разбитого корыта, был уверен, если что, где-нибудь пригожусь. Тогда никто из нас не предполагал, что команда сопливых реформатов осознанно поведёт экономику страны к разрушению промышленного производства, превращая страну в бензоколонку. Нет, мысль об этом не приходила мне в голову, дело было в другом – кардинально меняя направление деятельности, я выбрасывал в корзину двадцать семь лет труда, не жизни, нет. Именно труда, труда увлечённого, я трудился всегда с интересом, не был измождённым аскетом, денно и нощно корпящим над чертежами и расчётами, отнюдь. Но мне было интересно то, чем я занимался, когда я понимал, что интерес уходит, я менял место работы. Деньги меня, конечно, интересовали, но всегда как-то в перспективе, с ростом квалификации и приобретённых знаний. В момент самого перехода я, как правило, или терял в зарплате, или оставался в финансовом отношении на тех же позициях.

В моих новых занятиях мне нравились мгновенный отклик, возможность придумывать себе любой вид занятий, отсутствие какого-то начальства вообще – только правила игры и, конечно, заработки, превышающие мои прежние в десятки, а порой сотни раз. Тогда предпринимательство казалось мне весьма увлекательным занятием, и я решил рискнуть. И я был не один.