Алька. Второе пришествие

А тогда вся наша команда искала полезные связи, организации и прочее, где мы могли бы предложить свои услуги и заработать.

Не помню, где мы познакомились с ребятами с совместного русско-австралийского предприятия, в котором с советской стороны участвовал авиационный завод, а с австралийской – здоровенный, громогласный австралиец, с большим апломбом рассуждающий о чём угодно. Заводчане, создав СП, явно никак не могли сообразить, чем его наполнить; кроме уставного взноса, предложить австралийцу что-то авиационное было нельзя, поскольку почти всё было секретным, да и вдобавок на хрен не было нужно австралийцу.

Наверно, поэтому пригласили нас – они ж кузнецы, нехай накуют ему чего-то, что ему понравится, а хоша б финтифлюшек каких ни то.

Сидели с ним часами, поперву предложили садовый инвентарь, приволокли образцы лопат, граблей и ещё какого-то хлама.

– А давайте мы вам лопат наштампуем, прочные, как зараза.

Австралиец приволок свои, вот ведь гад, мы ему:

– Нет, ну конечно, наши чуток похуже, немного страшные, не очень удобные, но ты возьми в толк, они ж дешевле в десять раз.

– Наши такой брать не будут. Даже бесплатно, потом они без ручки.

– Говно вопрос, насадим тебе ручки, у нас этой берёзы до горизонта, рубить не перерубить.

– Покажите.

– Охренел. Чо тебе показать?

– Ручка покажите.

– На, гляди.

– Да не свой, деревянный.

Ну слава богу. А то мы подумали. Припёрли ему рукояток, в смысле черенков, на, задохнись.

– Эта ручка не годится. Надо без сучка, шлифованный, с упором и масло пропитанный.

– Поищем без сучков, отшлифуем, упоры нацепим без проблем, а масла-то – это не проблема – отработкой пропитаем. Будешь доволен.

– Какая такой отработка.

– Минеральное масло, повторного использования.

– Минеральный масло, любой, это тюрьма или большой штраф с выплатой ущерба.

– Почему?

– Очень вреда для руки, экология.

– А чем же вы промасливаете?

– Растительный: хлопковый, льняной, рапсовый.

Нет, ну надо, ещё не тем маслом ручки пропитаны, эколог, блин. Да мы на нём блины печём, а он, гад, его на ручки лопат. Стали искать, считать, нашли всё, кроме рукояток без сучков, не делала страна родная таковых, но это и хрен бы с ними. Когда посчитали всё, то с упаковкой, страховкой и доставкой в Австралию они дороже австралийских получались, не прокатило.

Так перебирали, пока австралиец не приволок подкову.

– У нас в Австралия каждая семья имеет один, два лошадь. Надо многа подкова. Дешёвый.

– А как сейчас обходитесь?

– Берётся заготовки, и каждый под конь подгоняется. Дорого, ручной труд очень дорого. Надо дёшево.

Я примерно так и предполагал, поскольку все мои знания об этом продукте и технологии его изготовления были почерпнуты из детских сказок, кинофильмов и традиции приколачивать оную на двери вновь построенного дворца или сортира. Забрав подкову, я поразмышлял день, после чего мне пришла гениальная мысль, другие, кстати, ко мне не приходят: а хрен маяться-то, надо ввести для лошадей размерный ряд подков, такой примерно, как существует у людей для обуви. Ну и разработать универсальной технологический процесс горячей объёмной штамповки этих самых подков. С этой, не боюсь этого слова, гениальной идеей я ввалился на следующий день в СП.

Австралиец, выслушав меня, рявкнул:

– Колоссаль, – и, поскольку он был директором этого самого СП, мы подписали с ним договор на разработку технологии горячей штамповки заготовок подков, на сумму в двадцать девять тысяч рубчиков.

Я нарисовал штамп и приспособление для гибки, Вовка Гусев изготовил их на Мосрентгене, там же и решили штамповать, договорились, что он отштампует десяток подков сам. В оговорённый день Гусёк позвонил:

– Алик, не получается.

– А чему там не получаться, согнул нагорячо, ещё в печи догрел и под молот.

– Ну да, сказать просто. Не затекает.

– Ладно, сейчас приеду.

Приехав и попробовав отштамповать подкову, я понял, всё ж таки не зря мне Кондрат влепил пару за ГОШ (горячую объёмную штамповку), не знаю я её, заразу, не чувствую. Казалось бы, чего там? Взяли четырёхгранный прут, согнули его по форме, всего дел осталось затиснуть в ручей трапециевидного сечения, а он не втискивается, гад. Не заполняет углы, хоть ты тресни. Печь, конечно, была холодновата – пруток в красноту отдавал, но мне казалось, что должен был затечь, но увы. Пришлось схитрить – спрофилировал заготовку, ободрал на наждаке, долбанули – встала на место. Углы заполнились, рельеф по опорной поверхности подковы и так проявлялся. Так и доштамповывали, Гусёк обдирал на наждаке, я гнул и штамповал в штампе, всё как учили.

В техпроцесс дописал, что при штамповке, для экономии металла, необходимо использовать профилированную заготовку, задал её размеры. А, что у них в Австралии, нет станов, что ли, профилировочных?

Утром следующего дня предъявили австралийцу десяток горячештампованных подков и техпроцесс. Австралиец обрадовался, подписал договор и, счастливый, убыл на родину, а нам перечислили денежки. Это был первый договор, который выполнило наше малое предприятие.