Алька. Второе пришествие

На следующий день я поехал на Лубянку. Там на улице Дзержинского, на втором этаже маленького особнячка, расположенного рядом со зданием КГБ, была контора, которая изготовляла печати. Предъявив устав и заплатив сто двадцать рублей, я заказал печать, которую получил через неделю. Теперь мы могли заключать договоры, открывать счета в банках. Первый счёт мы открыли в Краснозаводской сберкассе.

Переговорив с ребятами, я предложил привлечь к работе Сашку Чертова как мужика инициативного и с хорошими связями.

Надо было заниматься нашей фирмой, поэтому пришлось отказаться от работы в «Автотексе» и у Гороздина. Ребята в «Автотексе» огорчились моему решению об уходе, но распрощались мы тепло, а Славик психанул. Вообще-то решение уйти от него пришло ко мне ещё до создания «Софтекса», не ушёл только потому, что хотел закончить хотя бы первый этап работ по шубной застёжке – проектирование оснастки. Когда штампы были закончены, я передал чертежи Славику со словами:

– Держи чертежи, на этом наше сотрудничество заканчивается.

Славик чуть не подпрыгнул:

– А куда я их, на х…й, дену!?

– А куда хочешь.

Причиной моего решения была весёлая история, Славик, мотивируя тем, что я являюсь у него главным инженером, взял привычку подписывать у меня множество бумаг по своему кооперативу. Я проглядывал их, большую часть подписывал, но некоторые отвергал, так как они выходили за рамки моей компетенции. Тогда Слава стал приносить мне сразу кучу бумаг, где подсовывал просто чистые листы, я задал ему вопрос:

– Славик, что это за хрень?

– Да просто не успел напечатать, это письмо на покупку металла, для дела надо пару листов стали.

– Я пустой лист подписывать не буду.

– А ты что? Хочешь работать и ни за что не отвечать?

– Я готов отвечать за всё то, что я делаю. За то, что делаешь ты, отвечай сам.

– Если ты работаешь у меня, то будешь работать по моим правилам.

– Нет, не буду. Вернёмся к этому разговору через неделю.

Для себя решил: получаю чертежи штампа, передаю Славику, и привет, разбегаемся. То, что уход мой совпал с созданием «Софтекса», просто случайное совпадение. Надо сказать, если бы он по-человечески попросил меня помочь с изготовлением оснастки, я бы помог, он не попросил, что ж – хозяин барин.

В сентябре кафедру нашу вернули на родовой факультет МТ, бывший АМ, артель мудаков, так расшифровывали название эту абревиатуру студенты других, более престижных факультетов, может потому и переименовали, не знаю. Но сто шестьдесят один год назад, именно с нашей кафедры зародился нынешний Московский государственный университет имени Баумана. Из кафедры РК 8 мы преобразовались в МТ 13, номер наш дьявольский нам вернулся, тут уместно бы было мефистофелевское ха-ха-ха. Переход этот стоил нам потери площади нашей секции, теперь мы ютились на десятке – кафедре прокатки. Проводить занятия стало совсем невмоготу и стыдно.

Бесславно кончилась идей Бочарова перепрофилировать кафедру. Мне кажется, что всем было понятно, что ни хрена не выйдет из этой затеи, кроме него самого. А возможно ли было это осуществить? Конечно, лет за тридцать, при двух обязательных условиях: первое – ему самому нужно было быть блестящим специалистом в той сфере, куда он нас хотел привести, поскольку, прочитав что-то в газете «Правда», сказать: «Вот красотища-то, пойдёмте все туда», малоубедительно. Второе – реформы такого рода надо проводить в «мирное» время, ибо известно: когда говорят пушки, музы молчат. Музы наши технические тоже красавицы, только у них в руках не свитки, тамбурины, виолы, а линейки логарифмические, циркули. Линейки молчали в девяностые, когда говорили бандитские «пушки».

Поскольку офиса у нашего малого предприятия не было, обсуждали вопросы или на работе, или у нас дома на кухне, в квартирке на проспекте Мира. Штат нашего малого предприятия потихоньку заполнялся, привлекали ребят из МГТУ, вернулись из армии Мишкины однокашники Колька Филиппов и Максим Бедунков, парни молодые, ушли практически сразу после школы, ни образования, ни специальности, куда деваться? Решил взять их, дело, которое мы начали, было новым и для нас, а молодёжи проще осваивать новое. Обсуждали текущие дела и ставили им задачи также на нашей кухне. Так что по приходе с работы Людмиле вместо отдыха приходилось кормить всех, кто сидел у нас на кухне, а потом наводить там порядок.

Все мы первоначально думали зарабатывать деньги, используя свои профессиональные знания, навыки и связи, и поначалу это в какой-то степени получалось. Забегая вперёд, скажу, что тогда, размышляя о возможных путях развития бизнеса, я предполагал, что его главной опорой будет тесная связь с промышленностью. Это было моей принципиальной ошибкой, поскольку группа инициативных мальчуганов во главе с Гайдаром и Чубайсом поставила себе совсем другую цель – уничтожить её напрочь. Чего достигли в немалой степени, поскольку их поддерживал один запойный алкоголик, о пользе деятельности которого теперь рассказывают сказки детям в Центре его имени. В итоге в какой-то момент я понял, что опираюсь на воздух.