Алькар. Воскресшие тени

Наказание. Чего и следовало ожидать. А что она ещё хотела? Благодарности? Ведь ей ясно дали понять, что очень нежелательно покидать черту города, а уж пересекать границу с Мертвой пустошью и подавно. Никто не мог предположить, что Соня на такое решиться, к тому же потянет за собой друзей.

Они шли по грязной брусчатке, все сильнее удаляясь от жилых домов, пока не уперлись в высокую стену из темного камня. Над всей поверхностью стены мерцали зеленоватые блики, издававшие едва слышное жужжание. «Похоже на ток», мелькнуло в Сониной голове. На столбцах высоких ворот, словно горгульи восседали орлианы, зорко следившие за прибывшими. Их лапы были закованы в цепи, что невольно напомнило бедную норницу из темницы в замке Морении.

Металлические ворота дёрнулись и со скрипом поползли вверх, обнажая острые зубья. Соня, подталкиваемая стражами, зашла внутрь, незаметно приблизившись к Максу.

— Ты не знаешь, где это мы? — как можно тише спросила она.

— Похоже на Чёрный Мотылёк. Я здесь никогда не был…

— Что с нами будет?

Макс пожал плечами, пытаясь взять Соню за руку, но стоявший рядом конвоир так резко отпихнул его в сторону, что он едва удержался на ногах. Впереди простирался огромный полигон, с установленными по периметру арбалетами на высоких подставках и оружием, напоминающим гаубицу. Вдалеке полигона виднелись жилые корпуса с круглыми выпуклыми окошками. Но их вели не корпусам, а в другую сторону, туда, где возвышалась серая башня, имевшая форму вытянутого конуса. Ее вершина, расплывалась в мутных облаках, подобно полутеням на холсте и не была подвластна взгляду.

— Я столько раз пролетал над городом и ни разу не видел эту башню, — прошептал Макс Соне на ухо.

— Уведите горластого, — сквозь зубы процедил главный конвоир, смиряя Макса раздражённым взглядом.

Двое стражников тут же подхватили парня под руки и потащили к торцу здания, прилегающего к серому зданию.

— Отпустите его, он не в чем, не виноват! — воскликнула Соня.

— Сейчас разберёмся, кто виноват, а кто нет, — сказал мужчина, указав рукой на неприметную металлическую дверь. — Сюда ее.

Холодные и мрачные коридоры вызывали чувство дежавю. Двое стражников отвели Соню в тесную камеру и громко лязгнув решетчатой дверью, скрылись из виду.

Она теперь узница? Ей тоже оденут кандалы на ноги как другим подневольным?

Соня села на корточки, опершись спиной на стену, и закрыла глаза. Накопившаяся усталость отнимала последние силы, погружая в длинный, страшный кошмар. Кошмар, в котором все переплелось в жуткую фантасмагорию. Где-то вдалеке, словно в другой реальности послышались голоса. Они, то монотонно бубнили, то рьяно спорили, повышаясь на несколько октав, доходя до крика.

— Вы не имеете права, господин Сивояр Рован. Они ещё дети, Максиму пятнадцать лет, а Соне всего четырнадцать! — возмущался женский голос.

— Эти ваши так называемые детишки, госпожа Сальвина Севеллин, нарушили ряд законов, — возражал мужской голос, вызвавший у Сони целый спектр негативных эмоций. Это был голос главного конвоира. — Теперь по их милости наша и без того шаткая ситуация, может окончательно усугубиться. Нарушен договор о не пересечении границы. Эти глупые малолетки развяжут нам новую войну. Теперь у нас нет неприкосновенности, и Повелительница теней в любой момент может напасть на Тиберлоу.

— Неприкосновенности? О чем вы говорите? Морения никогда не с кем не считалась и ваши договорённости ей …

— Господа, прошу вас, — прервал спор новый участник дискуссии, — Совет Непредвзятых Слушателей готов к рассмотрению дела. Слушание начнётся через четверть одного потока.

После этих слов, спор резко оборвался, и в коридоре послышались приближающиеся шаги. Громыхнул засов и Соню снова повели по коридорам, растревожив пламя факелов, свысока глядящее на новую гостью. Поднявшись по лестнице, казавшейся бесконечной, она остановилась перед массивной дверью, с изображением герба города Тиберлоу и Венценосного орлиана, изрыгающего золотое пламя. Запустив руку в порванную подкладку плаща, девочка нащупала яйцо. Оно было целое и неповрежденное.

16

Войдя в дверь, Соня очутилась в просторном помещении, выполненном в форме амфитеатра. Вокруг круглой арены, на которой одиноко стояли два стула, возвышались ступенчатые ряды, заполненные людьми в лиловых накидках. Они вполголоса переговаривались между собой, создавая жужжание как в улье. Около двери Соню тут же подхватил другой страж и повёл к металлическим стульям, выглядевшим весьма устрашающими. Как только она вошла в зал, шум снизился на несколько децибелов, все внимательно глядели на неё, ловя каждое движение. Соня же в свою очередь старалась ни на кого не смотреть, ощущая себя обезьянкой на арене цирка.

— Садись, руки на подлокотники, — проговорил страж, указывая на стул. Пока она взбиралась на довольно-таки высокое сиденье, в зал ввели Макса.

— Я сам, — буркнул он своему конвоиру, и запрыгнув на стул, посмотрел на Соню.