Алхимические хроники

- «… сим объявляю свою последнюю волю. Наблюдая за своими детьми и внуками, я с течением лет пришел к выводу, что оба моих сына, дочь и все восемь внуков, коих выше перечислил поименно, не проявляют в делах и жизненных обстоятельствах ни практической смётки, ни упорства, ни воображения. Вина в сём печальном факте моя и только моя – став отцом семейства в достаточно зрелых летах, я не мог нарадоваться на своих чад, потворствуя их желаниям и выполняя любые прихоти. Увы, плоды неблагоразумия созревали долго, и только сейчас мне стало ясно, что это леность, и …» Короче, бла-бла-бла по поводу того, чем дети и внуки его разочаровали. Дальше. «Больше всего меня огорчает наплевательское отношение моих детей и внуков к людям, посвятившим свою жизнь благородному делу познания макроэрг…мэрг…»

- Макроэргического пространства реальности Вселенной, - подсказала внимательно слушающая Далия. – Не отвлекайтесь, я потом как-нибудь объясню с диаграммами, что означает этот термин.

- Ага… Итак… «Поэтому я хочу, чтобы мои дети и внуки, а в последствии и правнуки, доказали, что достойны получить все те сокровища и блага, которые я скопил за долгую жизнь. Я оставляю им в пользование и равное владение дом, который построил, и небольшую сумму на расходы в течение года. Всё остальное я завещаю тому, кто отыщет это завещание и сумеет правильно им распорядиться. Пусть всё начнется там, где когда-то завершилось. И пусть богатства земные достанутся тому, кто умеет читать следы истины и мечтать о невозможном». Конец, - с удивлением добавил Клеорн. Перевернул лист, следующий, открыл книгу с начала… - Это дневник. Здесь каждая запись имеет дату, первая запись сделана десять лет назад, последняя – от позапрошлого года, но никакой другой информации по завещанию, кажется, нет…

- И откуда в старике столько дерьма?! – еще раз плюнул Хрумп. – Не мог сразу сказать, что куда заначил…

- В «Офелине, убийце поневоле», принц спрашивает: «Кто мог подумать, что в старике окажется столько яда?», - задумчиво произнесла мэтресса. – Да-а… что уж скажешь. Старик до последнего верил в своих потомков.

- Почему вы так думаете? – спросил мэтр Лео. Мэтресса пожала плечами:

- Совершенно очевидно, что эти слова совершенно ничего не значат – для тех, кто не знал господина Пункера. А его дети или внуки, которые знакомы с обстоятельствами его жизни, привычками и любимыми метафорами, вполне могли бы догадаться – если бы взяли на себя труд прочитать, как их дед советовал, его книги и дневники. Печальная история. Хотя… Если рассуждать логически, то кто-то ведь из детей и внуков просто должен был выполнять часть завещания старого Пункера – привезти в Кавладор, в наш Университет завещанные книги и дневники. Знаете, господа, - мэтресса Далия сделала многозначительную паузу. – Я не удивлюсь, если один из его внуков всё же заинтересовался рукописями деда.

Клеорн нахмурился, не понимая, куда клонит мэтресса. Мэтр Лео оказался сообразительнее:

- Так, значит, убитый – молодой Пункер! Или как там его, но близкий родственник или кто-то, хорошо знавший завещателя! Он понял, что в одной из книг, завещанных старым Пункером Университету, может быть что-то важное, проник тайком, нашел дедов дневник. И он нарочно залил чернилами страницы, чтобы уничтожить завещание, чтобы никто больше не прочитал и не узнал, где искать завещанные деньги!

Теперь мэтр Лео был похож на счастливого спаниеля, - спаниеля, которого не только вывели на прогулку, но и разрешили догнать и облаять бродячую кошку.

- Ну, - со всей возможной солидностью взглянул инспектор на Хрумпа. – Это твой последний шанс совершить признание.

И Хрумп понял, что госпожа Удача ушла от него, не прощаясь.